Место, которое зовется домом

Она и сама, впрочем, была такой; и, как никто другой, могла этим детям посочувствовать. Ведь от прошлого уйти невозможно. Запах лаванды неизменно пробуждает воспоминания о матери. А детская молитва – об отце; и оба они, такие живые, словно опять сидят рядом с тобой. И возвращаются прежние чувства, сильно перемешанные – хорошее с плохим. Вот рядом с Кларой ее мать, любящая, любимая, но такая растерянная, словно постоянно испытывает некий страх. А вот и отец; он тоже кажется растерянным, но его Клара не любит, он плохой, отвратительный, неправильный человек…

Клара пыталась еще что-то сказать Питеру, но он явно не желал поддерживать разговор; он словно превратился в некий неподвижный объект, который неотразимая и невидимая сила все тянет и тянет назад.

– Нет, – повторял он. – Я туда не поеду. И вообще это была глупая затея.

И тогда Клара – хоть она и поклялась себе, что ни за что больше этого делать не будет, – написала Айвору. Ведь они все-таки пока еще друзья, не так ли? И он всегда говорил, что эти дети ему не безразличны.

Вот только стоит ли писать в конце письма «с любовью» или достаточно подписи? Или правильнее то и другое? Она ненавидела себя за то, что подобные мелочи так ее беспокоят – у самого-то Айвора даже вопросов подобных никогда бы не возникло, – но ничего не могла с собой поделать.

Дорогой Айвор,

надеюсь, что у тебя все хорошо. Меня очень беспокоит Питер. Помнишь, ты как-то сказал, что очень скоро Питеру понадобится существенная помощь с нашей стороны? Мне кажется, что это «скоро» уже наступило: Питеру опять требуется срочная помощь.

Он получил прекрасное предложение работать в большом лондонском издательстве, выпускающем комиксы, но почему-то решил, что недостоин такой чести.

Я знаю, что ты занят, но было бы здорово, если бы ты нашел возможность как-то с нами связаться и что-то посоветовать.

Клара.

Глава двадцать седьмая

На этот раз собрание, посвященное очередному номеру газеты «Шиллинг-Грейндж ньюз», проходило на редкость бурно и грозило ссорой. Алекс принес целую пачку статей, которые он, по его словам, отредактировал (скорее всего, полностью переписал), но сказал, что у них по-прежнему нет передовицы, а ему нужна такая история, которая буквально кричала бы: КУПИТЕ ЭТОТ НОМЕР! Алекс предложил Джойс сделать что-то вроде репортажа о своем полиомиелите, но она, наморщив нос, отказалась. А когда Пег предложила несколько рисунков раковин, нос наморщил уже сам Алекс.

– Я, например, мог бы написать статью об англо-бурской войне, – сказал он, словно размышляя вслух. – По-моему, это всем интересно.

Рита тут же язвительно заметила, что это так же «всем интересно», как занудная музыка Малера.

Ивлин сказала, что могла бы переписать одно из своих стихотворений, но только в самом крайнем случае.

– Я не знаю, крайний ли у нас случай, – беспомощно сказал Алекс. – Крайний, да?

– Почему бы тебе не написать о том, что Грейндж продают? – предложила Морин.

Клара только вздохнула. Ей следовало бы знать, что Морин непременно вылезет с чем-нибудь вроде этого.

Алекс рассмеялся.

– Не уверен, что наши постоянные читатели оценят пустые спекуляции на сей счет! Правда ведь, мисс Ньютон?

– Нет у нас никаких постоянных читателей! – разозлилась Морин. – И это никакие не пустые спекуляции, Алекс! И это произойдет очень скоро – нравится это тебе или нет! Совет еще на прошлой неделе принял такое решение, верно ведь, мисс Ньютон? Когда, кстати, вы собирались нам об этом сообщить?

Алекс тут же вопросительно уставился на Клару. Рита испуганно прошептала: «Мама!» Билли с силой ударил Барри локтем под ребра.

Клара хлопнула в ладоши, призывая всех к молчанию. Итак, Морин лишила ее права выбирать время. Ну что ж, виновата тут не только Морин, но и она сама – надо было пораньше с этим разобраться.

– Объявляю общее собрание Грейнджа! В гостиной. Через десять минут.

Кто-то устроился в кресле, кто-то, скрестив ноги, прямо на полу, а Билли и вовсе улегся на спину, дрыгая в воздухе ногами. Клара вдруг вспомнила, как они с Джулианом в этой же самой гостиной объявляли детям, что собрались пожениться – только в итоге это так ничем и не кончилось.

– Дети, скажите, вы здесь счастливы? – спросила Клара и сразу же подумала: жалкое начало, на редкость неудачное! Дети молчали и переглядывались.