Место, которое зовется домом

– Д-да, моя, – заикаясь, пробормотал Питер. Но все же ухитрился и руку редактору как следует пожать, и представиться, как его учила Клара. – Меня зовут Питер Дауни, сэр. Счастлив с вами познакомиться.

Они вошли в комнату, где сидел, положив ноги на стол – прямо в башмаках! – какой-то очень красивый молодой человек и курил сигару. Рядом с ним красовалась переполненная пепельница, которую давно пора было вытряхнуть. Завидев их, он тут же сел прямо и крикнул, обращаясь к Питеру:

– Приве-ет! А ты гораздо моложе, чем мы думали.

«Как и ты», подумала Клара.

– А это, чтоб мне провалиться, твоя сестра, так? – продолжал он, поглядывая на Клару.

– А это, – сухо прервал его Одноглазый, – наш офисный Казанова.

Клара, с которой давно уже никто не флиртовал (если, разумеется, не считать флиртом лекции о Ленине), рассмеялась и напомнила себе: «Они же этот цирк специально для Питера устроили».

– Меня зовут Клара Ньютон, я друг Питера, – представилась она; ей почему-то казалось, что Питер не хочет, чтобы эти люди узнали, что он из детского дома. Он ненавидел, когда его начинали жалеть. И тут он удивил ее:

– Мисс Ньютон – моя воспитательница, – сказал он. – Я из детского дома.

Похоже, ему удалось удивить и обоих редакторов. Они понимающе переглянулись, и Одноглазый обронил:

– М-да, впечатляет!

И Красавчик поддержал его:

– Не просто впечатляет – это как раз такая история, какие у нас в издательстве просто обожают! …Превозмочь все несчастья, добиться победы и славы… Как раз об этом многие наши наиболее любимые в народе истории.

Клара не представляла, как Питер может отреагировать на то, что его собственную реальную жизнь назвали «историей»; по его лицу ни о чем догадаться было нельзя. Затем Одноглазый и Красавчик повели их по редакции, представляя сотрудникам, и некоторые, завидев их, вскакивали, а некоторые издали кричали «Привет!», и только один остался сидеть, буквально прилипнув взглядом к лежавшему перед ним листу бумаги и все время что-то яростно пережевывая; вошедших поприветствовал жестом Черчилля, победоносно подняв над головой два пальца в виде буквы V.

Питера все это явно потрясло.

– И я каждый день буду заниматься только тем, что рисовать с утра до вечера?

– Ну да. Мы издаем «Данди» и «Беано»[21] для детей и подростков. Но у нас амбициозные планы, – сказал Одноглазый, к которому Клара с самого начала испытывала теплые чувства. Он ей почему-то показался человеком мягким и добрым. – Мы, например, хотели бы сделать из твоих рисунков полнометражный фильм. У тебя было несколько блестящих идей, и я предчувствую, что твои комиксы станут не менее популярными, чем «Отчаянный Дэн»[22]. Ты определенно держишь руку на пульсе.

А Красавчик, глядя на Клару, прибавил:

– Он ведь и сам того же возраста, что и большинство наших читателей, и это просто здорово! – Кларе очень хотелось сказать, что Питер вряд ли намного моложе его самого, но что-то заставило ее прикусить язык.

– Например, та женщина, у которой в сутках сорок восемь часов, получилась у тебя очень смешно, – продолжал Одноглазый. – Моей жене она особенно понравилась. А твоего спаниеля Натаниэля у нас все просто обожают.

– Спаниель – блеск! – Красавчик становился еще краше, когда улыбался. Он вдруг чем-то напомнил Кларе Майкла – у него были такие же чудесные ровные зубы.

Повернувшись к Питеру, она заметила, что он уже похож на контуженого, но редакторы не умолкали:

– И те фантастические рыбки у тебя тоже очень симпатичные, только с ними, пожалуй, нужно еще поработать. У нас никогда еще рыбки в качестве главных героев не выступали!

– А эта девочка, которая свой голос потеряла? Она же сплошное очарование!

Клара не выдержала и рассмеялась. «Пи-и-тер! Неужели “сплошное очарование” – это наша Пег?»

Питер только плечами пожимал. Он уже стал красным, как помидор, и Клара прямо-таки чувствовала, какой от него исходит жар.

– Да уж, рисовать этот парень умеет!

– Редкий дар, – вполне серьезно сказал Одноглазый. – Обычно получается что-то одно – либо рисовать, либо сюжеты придумывать. А у Питера отлично получается и то и другое.

Красавчик с энтузиазмом захлопал в ладоши, чем снова напомнил Кларе Майкла – тот тоже всегда был и сам бодр, и полон желания других подбодрить. У нее даже сердце заныло.

– В общем, мы определенно хотели бы, Питер, чтобы ты у нас работал, – сказал Красавчик. – Но для начала тебе придется работать не только в еженедельных комиксах, но и делать странички юмора для других изданий. А потом получишь и свое собственное.

– Кстати, – сказал Одноглазый, – у нас в задней части здания имеются жилые помещения. Что-то вроде общежития, но комната у тебя будет отдельная.

– И это гораздо больше того, что у тебя есть сейчас, – вставила Клара, нарушив свою же установку: помалкивать и давать возможность говорить самому Питеру.

– И жить, кстати, будешь в самом центре, – подхватил Красавчик.

Все умолкли и выжидающе посмотрели на Питера.