Место, которое зовется домом

Когда Клара пришла в себя, ноги ее были укутаны колючим клетчатым пледом, а перед ней стояла чашка с чуть теплым чаем. Ивлин стояла рядом с чайником наготове, разливала чай и каждого награждала рассказом о случившемся. Тут же была и Джойс с фотоаппаратом на шее.

«Ох, нет, – подумала Клара, – она же не могла фотографировать! Или все-таки могла? И где все взрослые?»

– Миссис Кардью мы перенесли в гостиную, – весело сообщила Ивлин. – Ей там гораздо удобнее. А вы как-то совсем отключились, мисс Ньютон.

Клара судорожно сглотнула. Вообще-то склонностью к обморокам она не страдала, но на этот раз случилось нечто совсем уж необычное, да к тому же… Неужели Айвор действительно здесь? Уж не привиделся ли он ей? Может, у нее уже галлюцинации начались? Может, ничего этого вовсе и не было? Питер мыл пол. Клара стряхнула с себя плед, встала и почувствовала, что голова у нее все еще немного кружится. Она постучалась в дверь гостиной – впервые в жизни! – и кто-то крикнул оттуда: «Входите!» Она вошла, но по-прежнему не была уверена, что открывшаяся ее глазам картина вполне реальна. Анита лежала на диване, блузка на ней была расстегнута, а сама она прижимала к груди крупного лысого младенца. Вокруг них суетился доктор Кардью.

Он резко обернулся, когда Клара вошла, и посмотрел на нее сияющими глазами. Она подумала, что никогда еще не видела его таким обычным, таким человечным, и вдруг поняла: значит, все так и есть? И ее вдруг охватил тот же ужас, как и во время рождения ребенка.

– Извини, Клара, что я доставила тебе столько хлопот.

– Какие там хлопоты! – Она все еще дрожала. Да что с ней такое? Анита выглядела очень усталой и одновременно сияющей; она была как солнце и гроза – щеки румяные, глаза блестят.

– Вы уже познакомились с Хауардом Кардью? Мы назовем его так в честь отца Аниты.

Когда в гостиную вошла Ивлин с чайным подносом, она показалась Кларе совсем взрослой. Это был никакой уже не ребенок – словно Ивлин разом удалось перескочить через десяток лет.

– А насчет второго имени мы хотим спросить нашу акушерку.

Нашу акушерку?

Ивлин вспыхнула, задумалась на минутку и сообщила, что имя Джеффри всегда казалось ей просто сказочным.

Клара смотрела на них во все глаза и все пыталась понять, не разыгрывают ли они ее. Или, может, это ей снится? Вот она проснется и окажется у себя на кухне – будет поджидать Аниту, обещавшую принести немного слив…

– Как вы находите, Клара, Хауард Джеффри Кардью – хорошо звучит? – спросил доктор Кардью.

– Очень. Он и сам такой красивый! – Клара сказала именно то, что от нее и ожидали. На самом деле ей казалось, что это просто удивительно, как у такой красивой пары мог родиться этот сердитый алый шар. У него, правда, были чудесные ресницы и славные бровки – забавно, что у такого младенца уже есть настоящие брови! – но если дать ему сигару, то покажется (и как это Анита и доктор до сих пор этого не поняли?), что они пеленают крошечного Уинстона Черчилля!

Клара решила, что не стоит спрашивать, действительно ли Айвор там был или он ей просто привиделся. Она сосредоточилась на изучении крошечного личика ребенка, его цепких кулачков и темных глазок.

Ей хотелось воскликнуть, подобно Черчиллю: «Мы не отдадим им ни пяди наших берегов!» – но она догадывалась, что такого они ей не простят. Вместо этого она сказала:

– У него такой вид, словно он все это уже видел раньше.

– А может, и видел, – с умным видом кивнула Ивлин.

Прибыла сестра Грейс, присоединилась к всеобщей суете и стала помогать Ивлин готовить для всех чай. Энергичная монахиня в подобных ситуациях была идеальной помощницей. Затем из тележки Джойс были убраны газеты, все еще ожидавшие доставки, их стопкой сложили на тротуаре, а в тележку погрузили Аниту и завернутого в одеяло Хауарда и повезли их домой.

Эта сцена показалась Кларе почти библейской. Такого она и представить себе не могла. Три Волхва, появляющиеся сразу после рождения ребенка. Она даже тихонько усмехнулась: скорее уж три комика!

У Айвора в мастерской горел свет. Значит, тогда действительно был Айвор?

Клара извинилась и вышла на крыльцо. Ивлин и сестра Грейс были погружены в обсуждение родов. Решив, что приводить себя в порядок особого смысла не имеет – прежде всего она должна знать, – Клара потихоньку двинулась в сторону мастерской. Голова у нее все еще слегка кружилась, и она все повторяла себе: «Не будь такой легковерной дурой! Он всего лишь мужчина!»