Метафизика Петербурга. Немецкий дух

Немцы же в это время, пользуясь тем, что лед на Москва-реке был еще крепок, быстро продвинулись по нему в сторону баррикад, выстроенных москвичами со стороны Чертолья, и зажгли посад за их спинами. В тот день наемники вообще добились большого успеха, очистив от сил московских патриотов практически всю территорию Замоскворечья.

Немцы при первых Романовых

В 1613 году, Земский собор, созванный в Москве, после долгих переговоров и колебаний – а если сказать честно, то "грубых словес" и прямого принуждения – избрал на русский престол шестнадцатилетнего Михаила Романова. Поведение молодого монарха в предшествовавшие его избранию годы Смуты было, насколько известно, далеко не безупречным. Еще более сомнительными были действия его отца, Филарета – в ту пору еще митрополита – равно как печально известные обстоятельства принятия им сана патриарха.

Как бы то ни было, но страна нуждалась в передышке и общей стабильности – одним словом, хотя бы в нескольких спокойных царствованиях законных – и, по возможности, "тишайших" – царей. Заплатить за это спокойствие пришлось многим, начиная от оттеснения от трона деятелей, по сути освободивших его для Романовых (и в первую очередь, увы, славных патриотов Минина и Пожарского), заканчивая территориальными уступками соседним Польше и Швеции, и так уже изрядно поживившимся за счет бедной Ливонии.

Приневский край перешел в шведские руки, как мы помним, также в эту эпоху – а именно, по Столбовскому договору 1617 года. Вскоре, в 1629 году, Швеция присоединила к уже находившимся в ее руках Финляндии, Ингерманландии и Эстляндии также и земли "правобережной Лифляндии" (то есть часть старых ливонских земель, расположенную на север от Даугавы). Ни право на самоуправление, ни привилегии, обретенные в прошлые времена немецким дворянством Прибалтики, при этом не потерпели особого урона, и в основных чертах были подтверждены новыми сюзеренами.

Таким образом, старинное наше ливонское "окно в Европу" осталось приотворенным. Что же касалось присутствия немцев в Москве, Новгороде и других русских городах, то оно сохранилось и даже расширилось. Иноземных профессионалов охотно брали на "государеву службу", даже заманивали на нее. При этом они получали совсем неплохие оклады, как правило, превышавшие по размеру жалованье отечественных специалистов.

В первую голову, речь шла о военных специалистах. Времена, когда войско собиралось на службу неспешно, таща на плечах кто пищаль, кто пику, кто простой лук, когда боярская и дворянская конница скакала в бой, презирая пехоту и согласовывая свои действия с ней в лучшем случае в общих чертах, когда разномастные толпы вояк могли разбрестись по своей воле, до следующего года (за исключением великокняжеской дружины, и, естественно, больших войн), – одним словом, времена феодальных войн быстро уходили в прошлое.

Европа старалась воевать "по науке". Там было выработано целое учение о том, как правильно разделить свое войско на полки и взводы, как пронизать их единым командованием и обучить необходимым маневрам, как их кормить, обмундироввать, доставлять к нужному времени на поле боя, как вести в атаку и отводить в отступление. Было изобретено и принято на вооружение кремневое ружье, усовершенствована и выделена в особый род войск артиллерия, проведен целый ряд других полезных преобразований.

Для того, чтобы воевать по новой системе, уже недостаточно было родиться в знатной семье. Надобно было изучить тактику и статегию, освоить основы воинских уставов, научиться командовать и подчиняться – одним словом, стать профессионалом. Увидев на практике эффективность новых способов ведения боевых действий во время Смуты, московские власти приняли решение приглашать на службу дельных офицеров из-за границы – и, по возможности, завести у себя полки "иноземного строя".

Всю эту новую военную машинерию ставили у нас в первую очередь немецкие офицеры. За военными специалистами поехали переводчики, оружейники, лекари, купцы. Всех их распределяли по новым местам службы – кого в Оружейный приказ, кого – в Посольский, кого – в "государеву аптеку", прикрепляли к ним русских помощников и учеников, приказывали делиться опытом и знаниями. За счет этих специалистов, иностранная, и, в первую очередь, немецкая колония в Москве при первых Романовых стала расти, как на дрожжах .

Нельзя, разумеется, сказать, что русско-немецкие отношения были вполне безоблачными. Как мы уже говорили, Немецкая слобода в Москве была сожжена в самом начале семнадцатого столетия. Конец его был ознаменован новым, стрелецким бунтом. Тогда, жарким летом 1698 года, воспользовавшись отъездом царя Петра Алексеевича, четыре стрелецких полка, несших охрану государственной границы, восстали и двинулись на Москву. В число их планов входило поднять посадских людей, перебить жестоких бояр, посадить на престол царевну Софью – и беспременно разорить Немецкую слободу.

Ново-Немецкая слобода