Метаморфозы. Новая история философии

К 1890-м годам было мало социальных теоретиков любого политического толка, которые не думали об обществе в органических и эволюционных терминах, и это, безусловно, имело место среди фабианцев. Беатрис Поттер (1866–1943), Сидней Д. Уэбб (1859–1947), Дэвид Д. Ритчи (1853–1903), Джордж Бернард Шоу и Герберт Уэллс – все они сформулировали концепции общества как эволюционировавшего организма. Конечно, между ними были различия, но более красноречивыми были сходства. Фабианизм был популистской идеологией, которая апеллировала к народу в целом, а не к тому или иному классу. В этом фабианцы отличалась от марксистов. Они утверждали, что «социалистические» апелляции к интересам одного класса в противовес интересам другого являются ошибочными и, следовательно, вредными для социального прогресса. Истинный социализм должен быть направлен на признание и реализацию надлежащих «функций» каждого класса для наилучшего содействия интересам общества в целом. Именно в свете этого более широкого внимания к социальному целому фабианцы стремились опровергнуть распространённое социалистическое обвинение среднего класса в том, что он паразитирует на членах общества, которые производят материальные блага своим трудом. Вместо этого они утверждали, что, хотя средний класс появился относительно недавно, его члены были важным формирующимся административным классом и, таким образом, были жизненно важной частью любой подлинно социалистической программы. Для фабианцев производители идей, а также социальные администраторы – такие же, как они сами, – были жизненно важной и продуктивной силой в координации и развитии общества. Они признавали, что средний класс ещё не осознал, что такова их историческая роль в прогрессивной эволюции общества, но считали, что они приближались к этому осознанию. Более того, именно это фабианцы и считали своей собственной социальной миссией – способствовать появлению у среднего класса осознания своего места и функции в обществе. Негласно признавая ламаркистские идеи Г. Спенсера, С. Уэбб утверждал, что правилом социологии, так же, как и биологии, является то, что различие в функциях предшествует различию в структуре, поэтому делался «очевидный» вывод о том, что у среднего класса была функция, просто она ещё не полностью адаптировалась к структуре социального организма. Развитие разума в такой схеме означало, что люди в состоянии сознательно приспосабливаться к этим целям. Таким образом, эволюция разума и воли сама по себе не была целью человеческой эволюции, но средством, с помощью которого индивиды могли приспособиться к служению социальному целому и стать частью коллективной воли социального организма.

Итак, ещё раз напомним, согласно Кондорсе, демографический подъём был равнозначен тому, что человечество, наконец, может завершить библейскую миссию по осуществлению господства над Землёй, строительства Рая на Земле, поскольку увеличение численности населения порождало дополнительную изобретательность при достижении населением «критической массы». Напротив, с точки зрения Мальтуса, избыточное население было тем, что следовало устранить с помощью механизмов, которые чуть позже Г. Спенсер назвал «выживанием наиболее приспособленных», а Ч. Дарвин, в ещё более широком, биологическом смысле, «естественным отбором». Мальтус исходил из предпосылки, что у Земли есть своя точка равновесия, к которой она всегда в конечном итоге возвращается, и это поддерживает количество населения в равновесии с природными ресурсами. Спенсер и Дарвин добавили немного «прогрессизма» в эту картину устойчивого состояния, баланса, утверждая, что избыточное население порождает конкурентный рынок, который воспроизводит тех, кто процветает в среде, которая постоянно трансформируется её обитателями.