Метаморфозы. Новая история философии

Во второй половине XIX века эволюционизм стал популярен в подавляющем большинстве областей знания и начал сливаться с прогрессивистским образом мышления. Новые социальные науки – социология, антропология, социальная психология, криминология, экономика, – возникшие в это время, были изначально сформированы по модели естественных наук. Биология постепенно начинала брать на себя ведущую роль в этом отношении, хотя физика всё ещё была парадигмой для всех наук. Очевидно, что перенос моделей, метафор и аналогий из биологии в социологию мог иметь место только в рамках культурного контекста, который допускал предположение о существовании фундаментального соответствия, сходства между органической природой и социальной жизнью, между механизмами биологического и социального развития и между типами закономерностей, наблюдаемых в обеих областях. Такой «перенос», «передача» подразумевали, что они позволяют социологам понять больше, чем они могли бы сделать в противном случае, не прибегая к ним.

Использование Г. Спенсером моделей, метафор и аналогий, которые он заимствовал из современной ему биологической мысли, в которую он, между прочим, внёс свой важный вклад, позволило ему заявить о психологии и социологии как о научных областях именно вследствие их «эволюционизации». Спенсер понимал механизм эволюции в первую очередь как ламаркистский. Органический мир рассматривался им как ступенчатая непрерывность, а эволюционный процесс – как постепенный, и независимо от направленности и необратимости эволюционных изменений, имеющий тенденцию к большему усложнению путём адаптации. Преобладающая роль была отведена им окружающей среде в силу того, что она создаёт проблемы и затруднения, на которые активно реагируют организмы. Механизмами в процессе адаптации были механизмы использования/неиспользования, привычки и привыкания, то есть они были поведенческими в самом широком смысле. То, что передавалось по наследству, для Спенсера было паттерном не только психо-культурным, но скорее изменённым биологическим (нервным), который обеспечивал членов коллектива модифицированными компетенциями, с помощью которых их опыт в дальнейшем организовывался, формируя физическое и психологическое поведение индивида.

Таким образом, Спенсер отнюдь не был прямолинейным индивидуалистом ни в рамках своих биологических воззрений, ни в социальных науках, но, скорее, «замаскированным коллективистом». Темы, которые он анализировал в биологических терминах, такие как отношения частей к целому, зависимость и взаимозависимость, индивидуальность и коллективность, были применимы к «суперорганизму», то есть к социальному коллективу и его взаимозависимым институтам. Что сделало возможным чередование культурного и биологического в социологии Спенсера и освободило место для психологии как уникальной науки об индивиде, так это роль, которую взял на себя коллектив: индивидуумы Спенсера содержали коллектив внутри себя как способ адаптации. Таким образом, он позиционировал себя ближе к позиции Альфреда Рассела Уоллеса в споре об объяснении когнитивной эволюции человека.