Метаморфозы. Новая история философии

Но была в том же XVIII веке и другой тип «исторического оптимизма». Мы можем найти его в Британии. Во многих отношениях он был параллелен французской мысли (и даже многое заимствовал из неё), но формировался таким образом, что отражал особую политико-экономическую структуру и потребности своей страны. Живя в обществе, уже вступающем в индустриальную эпоху, британские мыслители прекрасно понимали, что именно «политическая экономия» должна являться важнейшей частью понимания движения вперёд, прогресса. Поэтому неудивительно, что Адам Смит (1723–1790) играет ключевую роль в британском Шотландском Просвещении[165]. Утверждая, что люди следуют (и должны следовать) своим собственным интересам, он пришёл к выводу, что все мы выигрываем от этого, поскольку природа (или Бог, действующий через Свою «невидимую руку») так распорядилась, что наилучший возможный результат наступит, когда мы делаем что-то исключительно для самих себя. Даже эгоистичные богачи, сами того не желая, и даже не зная об этом, продвигают интересы общества и предоставляют средства для размножения вида. Следует подчеркнуть, что, в отличие от французов, А. Смит писал, находясь в обществе, которым в принципе был вполне доволен. Для него капитализм был воплощением надлежащего социального порядка. Чего он добивался, так это улучшения экономического положения своей нации – большего количества товаров, большей заработной платы, большей ренты. Поэтому он был равнодушен к «галльским» (французским) планам централизованного планирования. Он (как и его Бог) одобрял свободную игру рыночных сил. Непосредственно в самой Англии, политической экономии как таковой уделялось меньше внимания, но и там была та же вера в то, что усилия каждого приведут всех в «лучшую страну».

Как и следовало ожидать, чаще всего те, кто был кровно заинтересован в обществе в том виде, в каком оно было тогда, – консерваторы, землевладельцы, члены Официальной Церкви (англиканской) – искали и хотели стабильности. Они не всегда были совершенно равнодушны к «прогрессизму». Последнего «страстно» желали как правило те, кто смотрел на всё со стороны, то есть инакомыслящие, унитарианцы, бизнесмены и им подобные. Среди них был, например, химик, открывший кислород, и общественный деятель Джозеф Пристли (1733–1804), а также писатель, философ и вольнодумец Уильям Годвин (1756–1836). В целом же британцы были прагматиками; их целью было иметь дело с (как они считали) реалиями человеческих эмоций, когда они трансформируются в экономические силы. Но тогда прагматизм был для них естественным, потому что они были частью реальной, единой, функционирующей страны.

Германия же XVIII века была раздроблена на «виртуальные» города-государства. Поэтому здесь интеллектуалы и философы были вынуждены, иногда почти силой принуждены сосредоточиться на идеалах, а не на реальности. Тем не менее, и они надеялись на прогресс. Это, безусловно, было верно в отношении таких мыслителей, как Иоганн Готфрид Гердер (1744–1803) и Иммануил Кант (1724–1804). Однако апогеем расцвета немецкого прогрессизма было творчество Георга Гегеля (1770–1831). Опираясь на идеи И. Канта и его непосредственных философских преемников, И. Г. Фихте (1762–1814) и Ф. Шеллинга (1775–1854), Гегель, будучи идеалистом, считал, что эмпирический мир является лишь частью истины. Разум или Дух (Geist) – это то, что в первую очередь определяет и конституирует реальность. Мировая сила, а не разум или политическая экономия, в таком случае, должна стимулировать прогресс. К этому примешивалось также сильное сопереживание природе, представленное романтизмом. Естественно, поэтому, что, с точки зрения Гегеля, реальность может быть понята только как органическое целое, ибо она многое теряет, когда разбивается на части. Ключевым элементом такой натурфилософии становится понятие полярности – вещи всегда находятся в оппозиции друг к другу, и именно из их напряжённости и единства возникают новые уровни реальности, включающие новые свойства вещей. Исходя из этого представления, Гегель разработал свой философский метод диалектики: Тезис – Антитезис – Синтез. Это привело Гегеля к иерархическому видению реальности и прогрессивному движению в истории, поскольку дух проявляет себя на всё более высоких уровнях.