Метаморфозы. Новая история философии

У человека просто нет таких инстинктов, которые бы ему подсказали, как действовать. С другой стороны, он наделён самосознанием, разумом и фантазией, то есть теми качествами, которые превосходят всех остальных животных. Поэтому люди изобрели себе такой способ ориентации в мире как объект почитания. Без этого ориентира структурирующего мир в согласованную картину с указанием того места, которое в нём занимает человек, мы бы заблудились и не смогли целенаправленно действовать. Лишь в контексте общей картины мира, мы постигаем его смысл, контактируем друг с другом, формируем свои взгляды. При этом мировоззрение никогда не бывает совершенно ошибочным или совершенно верным, достаточно и того, что оно помогает человеку приблизительно верно, непротиворечиво и без ошибок толковать явления и просто жить. Ни одна культура невозможна без этих ориентиров. И ни один индивид не может обойтись без них. Хотя многие и отрицают, что у них есть мировоззрение, и воображают, что они и все остальные всего лишь реагируют на различные явления жизни случайно, опираясь на собственное мнение, легко доказать, что любой человек считает свои взгляды само собой разумеющимися, ибо они представляются ему единственно разумными: ему и в голову не приходит, что все его идеи и представления не выходят за рамки общепринятого мировоззрения. Если же он сталкивается с принципиально иной жизненной позицией, то будет склонен считать её «безумием», чем-то «иррациональным» или хотя бы «наивным», «примитивным», не имеющим методологического фундамента и т. д. А всё потому, что считает логику именно своих рассуждений бесспорной. Итак, из-за отсутствия инстинктивной детерминации поведения и, вместе с тем, наличия такого мозга, который даёт нам способность иметь в воображении несколько возможных направлений движения, нам обязательно нужен такой объект, которому мы можем посвятить себя без остатка. Он нужен нам, чтобы мы могли направить свою энергию в то самое русло, которое наполнит нашу жизнь смыслом и поможет преодолеть сомнения и неуверенность изолированного индивида. Разумеется, речь идёт о религиозном почитании. Всё есть в пределе есть религия, вера! В этом смысле Д. Беркли прав. Наука – это младенческая, неразвитая вера с чрезмерными претензиями.

Учение Беркли о том, что вещи, не воспринимаемые человеческими существами, продолжают существовать в мысли Бога, не было чем-то новым. Это было частью традиционной веры христианских философов от Августина до Фомы Аквинского и даже, по крайней мере, до Р. Декарта, что Бог не только создаёт все вещи, но и поддерживает их существование, думая о них. Но их почему-то никто не предал «анафеме» и не насмехался, как это было в случае с Беркли. Почему? Потому что его объектом была уже не религия, но наука. Между которыми, как он превосходно и показал, нет никакой принципиальной разницы. Наука – это путь спасения от греха, способ соединиться с Богом. За что и был…

При первоначальном знакомстве с философией Беркли, возникает желание назвать ее «негативной метафизикой». Большая часть его усилий, казалось бы, направлена на отрицательный момент, утверждающий, что реальность никоим образом не состоит из материальных субстанций. Даже если кто-то сочтёт его аргументы против материальной субстанции убедительными, их влияние будет ограниченным до тех пор, пока ему не будет дано альтернативное позитивное объяснение того, из чего состоит реальность. Конечно, у Беркли есть позитивная метафизика. Он тот, кого британский богослов XIX века Александр Кэмпбел Фрэзер (1819–1914) метко назвал «духовным реалистом», поскольку, согласно Беркли, основными сущностями мира являются «духи» или «умы», что для Беркли взаимозаменяемо. К сожалению, он не оставил после себя никакого внятного описания «духов-умов».

Его замечания об их природе разбросаны по всем его работам и, по большей части, кратки. Но, опять же, тем самым Беркли показывает то, что делает Наука – она разрушает, но при этом ничего не создаёт. Если опираться только на Разум, то ничего не будет. Единственное спасение из этого «научного солипсизма» – Бог.

Психологизм и эмпиризм