Метод Нострадамуса

— Разумеется, — перебил его гость. — А вы как хотели? Вы, Эрнст Карлович, человек незаурядный. Даже, я бы сказал, выдающийся. Откуда мне знать, какие у вас возможности? А вдруг вы обладаете фотографической памятью? Прочтете один разочек, и покупать ничего не надо… Разумеется, я изъял из дневника страницы, касающиеся ключа от шифра. И я, разумеется, предоставлю их в ваше полное распоряжение, как только мы с Альбертом Витальевичем заключим сделку. Если заключим, — подумав, добавил он.

— Кстати, — осененный новой мыслью, сказал Юрген, — то обстоятельство, что Бюргермайер открыл ключ, прямо указывает на то, что он действительно имел доступ к считавшимся утраченными главам «Центурий». Ведь, согласно легенде, зашифрованные откровения Нострадамуса находились именно в этой части книги! Значит, эта часть «Центурий» и впрямь не сгорела, как принято считать, а была цела, по крайней мере, до первой четверти восемнадцатого века. И находилась при этом не где-то за семью морями, а тут, в России, при дворе Петра.

— Совершенно верно, — подхватил гость. — И заметьте, — продолжал он, обращаясь к Жуковицкому, — какими великими свершениями было отмечено царствование Петра Алексеевича! Ведь он за считанные десятилетия превратил кучу дерьма в европейскую державу, создал империю, можно сказать, из ничего! Он практически не допускал ошибок, а почему, как вы думаете? То-то. Представьте себе только, как это здорово: заранее, наперед, знать, к чему приведет то или иное действие! Знать завтрашнюю конъюнктуру — и не только рыночную, но и политическую. Знать, какой закон будет принят в будущем году. Знать, куда вкладывать капитал, а куда не стоит. Знать с точностью до метра, где пройдет труба нового газопровода, и заранее приобрести права на эти участки… Э, да что я вам рассказываю! Вы видите перспективу лучше меня, ведь это вы бизнесмен, а я — так, солдат удачи… Ну, по рукам?

— Не так быстро, — осадил его Жуковицкий. — Что значит — по рукам? Мало того, что продаете кота в мешке, так еще и неизвестно, за какую цену…

— Ах, да! — спохватился гость. — Про цену-то я и забыл… Цена, на мой взгляд, приемлемая — пятьдесят миллионов.

— Чего-о?!

— Долларов, разумеется. Американских.

— Ну, знаешь, приятель! — моментально утратив даже то подобие светского лоска, которое с трудом ухитрялся сохранять до сих пор, в сердцах воскликнул Альберт Витальевич. — Ты берега-то не теряй! О такой сумме я с тобой даже говорить не стану!

— Это почему же? — светским тоном осведомился гость.

— Да хотя бы потому, что у меня таких денег нет и сроду не водилось!

— Ну, это поправимо. Продайте бизнес, займите — вам любой даст. Возьмите ссуду, в конце концов! Да одна только недвижимость, которой вы владеете, потянет миллионов на пять! А самолет? Ну, на кой ляд вам собственный реактивный самолет? Ведь только на его реставрацию и отделку пошло, наверное, миллиона полтора! Впарьте его какому-нибудь таджику, вот вам и еще три-четыре миллиона. Как говорится, курочка по зернышку…

— Отлично, — внезапно остыв и снова напустив на себя холодноватый светский вид, сказал Жуковицкий. — Значит, вы предлагаете обратить все, что у меня есть, в деньги и отдать эти деньги вам в обмен на горсть бумажек сомнительного происхождения. Получив пятьдесят миллионов, вы исчезнете с горизонта, а я останусь с голым гузном на морозе. Так?

— Не совсем, — тем же светским тоном возразил гость. — Кое-что у вас все-таки останется, не прибедняйтесь. Это во-первых. А во-вторых, через месяц после получения этих, как вы выразились, бумажек с помощью Эрнста Карловича вы пойдете в гору так резко, что у меня даже голова кружится, когда я об этом думаю. Через полгода Газпром будет ваш, а еще через год… Нет, это даже представить себе невозможно, кем вы станете! Императором, елки-палки! Живым богом на земле!

— Или нищим покойником.

— Покойником, как и нищим, вы можете стать когда угодно, и притом независимо от результата нашей сегодняшней встречи. Вы же игрок, Альберт Витальевич! Рискните же, черт подери! Поверьте, эта игра стоит свеч.

— Миллион, — подумав, сказал Жуковицкий. — Ну, пусть даже два.

— Пятьдесят, — жестко отрезал гость. — И ни центом меньше.

— Это несерьезно.

Гость встал и с огорченным вздохом расправил широкие плечи.

— Очень жаль. Впрочем, я понимаю, вам надо подумать. Расставаться с деньгами всегда непросто, особенно с такими большими. Подумайте, Альберт Витальевич. Я позвоню вам через три дня, в это же время. Договорились?

— Можете не затрудняться, — даже не подумав встать, проворчал Жуковицкий. — Пятьдесят миллионов… Вы попробуйте эти деньги заработать!

— Так я же как раз и пробую, — с улыбкой парировал гость. — А вы попробуйте достать то, что я вам предлагаю, где-то в другом месте. Долларов на свете сколько угодно, а мой товар существует в единственном экземпляре. В конце концов, я за него жизнью рисковал, а вы мне суете какой-то жалкий миллион…

— Два, — напомнил Жуковицкий. — Ну, пять.

— Я позвоню через три дня, — повторил гость, забрал у Юргена свои бумаги и вышел.