Метод Нострадамуса

Иван Яковлевич не скрывал, что задание кажется простым только на первый взгляд. Он по собственной инициативе посвятил Глеба во все известные подробности предыдущей попытки добыть дневник Бюргермайера, но известно ему было, увы, немногое.

В самом начале предшественнику Глеба чертовски крупно повезло. Получив задание отыскать записки придворного астролога, он решил, что называется, плясать от печки и выехал в поселок Шарово, где, как было доподлинно известно, отбывал бессрочную ссылку впавший в немилость Конрад Бюргер-майер. То обстоятельство, что до него Шарово в разное время посетило не менее десятка желающих завладеть легендарным документом, Библиотекаря не смутило: все эти люди были восторженными дилетантами и, следовательно, даже представления не имели о том, что это значит — искать что-нибудь по-настоящему.

Явившись в поселок, Библиотекарь не без удивления обнаружил в этом нищем захолустье действующий краеведческий музей. Библиотекарь резонно рассудил, что ссыльный придворный астролог Петра Великого — достаточно крупная фигура для такого населенного пункта, как Шарово, чтобы его имя было увековечено в анналах местной истории. К тому же, так или иначе нужно было с чего-то начинать, и Библиотекарь решил начать именно с музея.

Он вскользь, мимоходом представился директору и, кажется, единственному сотруднику музея членом Всероссийской ассоциации авестийской астрологии, и вот тут-то и случилось настоящее чудо. Едва услышав слово «астрология», очкастый энтузиаст истории родного края принялся взахлеб рассказывать ему о Бюргермайере. Не переставая говорить, он увлек Библиотекаря в один из трех залов музея и гордо указал на застекленную витрину, в которой преспокойно лежал открытый на первой странице дневник Конрада Францевича Бюргермайера, придворного астролога императора Петра. Бумага пожелтела и обтрепалась, особенно по краям, чернила выцвели, но в остальном исторический документ пребывал в идеальном состоянии.

Без каких бы то ни было понуканий со стороны пребывающего в состоянии вполне объяснимого остолбенения посетителя директор музея рассказал, что дневник был передан музею наследниками одного из старейших обитателей здешних мест. Наследники все, как один, проживали вдали от Шарово и явились сюда только после смерти родственника, дабы поделить его имущество. Все, что никому из них не приглянулось, передали в дар краеведческому музею. Львиная доля этого щедрого дара так и просилась на помойку, куда и была незамедлительно отправлена, как только великодушные дарители отбыли из поселка к местам постоянной прописки. Остальное, как-то: костяная ручка-вставочка, приблизительно датированная концом девятнадцатого века, позеленевший бронзовый подсвечник, старинная керосиновая лампа, сломанная деревянная прялка, побитые ржавчиной ножницы известной фирмы «Зингер», засаленная «История ВКП(б)» под редакцией И. В. Сталина, винтовочный обрез без затвора и медный солдатский котелок времен Первой мировой — осело в небогатой экспозиции музея.

И среди всего этого хлама звездой первой величины сверкал личный дневник герра Бюргермайера, неизвестно какими судьбами тут оказавшийся, но оттого не утративший своей несомненной историко-краеведческой ценности.

Разумеется, столичный гость пришел в неописуемый восторг. Правда, ему пришлось несколько охладить пыл гостеприимного хозяина, скучным голосом сообщив, что современная астрологическая наука критически относится к наследию Нострадамуса и считает доказанным отсутствие якобы изобретенного им таинственного метода астрологических вычислений. Посему, продолжал он, ключ к шифру, упоминаемый Бюргермайером в его записках, является, скорее всего, плодом фантазии глубоко огорченного внезапной царской немилостью и оттого впавшего в легкое умственное расстройство старика. Сами посудите, каково было привычному к блеску северной столицы европейцу на старости лет вдруг очутиться в сибирской глуши без надежды на возвращение!

Тем не менее, продолжал Библиотекарь с воодушевлением, как исторический документ дневник, несомненно, представляет огромную ценность. Всероссийская ассоциация авестийской астрологии была бы счастлива иметь данный раритет в своем распоряжении. Разумеется, это требует соответствующего согласования, но он, Библиотекарь, является в ассоциации далеко не последним человеком и от своего лица, на свой, сами понимаете, страх и риск, готов предложить за дневник Бюргермайера скромное вознаграждение.

Названной им суммы «скромного вознаграждения» с избытком хватило бы на покупку всего музея и половины поселка в придачу. Однако, называя сумму, Библиотекарь действовал чисто механически, из чувства долга, ни на что не рассчитывая, — просто, чтобы использовать все возможности и ничего не упустить. Естественно, он имел большие финансовые полномочия и, не дрогнув, заплатил бы вдвое больше, но он видел, кто перед ним, и понимал, что с помощью денег ему эту проблему не решить.