Метод Нострадамуса

Мазур сменил в «ингрэме» обойму, резко обернулся на послышавшийся справа шорох и успел всадить очередь в высунувшегося из-за стеллажа охранника раньше, чем тот сумел хотя бы навести на него автомат. Опрокидываясь на спину, охранник все-таки нажал на спуск, «Калашников» загрохотал, задергался, и по потолку пробежала длинная, кривая цепочка фонтанчиков известковой пыли. Эта бессмысленная, рефлекторно выпущенная очередь сбила лампу дневного света; колба осыпалась дождем стеклянных осколков, а жестяное основание, раскачиваясь, как маятник, криво повисло на проводе.

Потом в проходе, где стоял Мазур, показался Мамалыга. Не замечая своего начальника, двигаясь боком, приставными шагами, он палил в кого-то невидимого сразу из двух «ингрэмов». В ответ тоже стреляли, заставленные папками полки так и плевались бумажными клочьями и облачками едкой архивной пыли, пули высекали из металлических стоек длинные бледные искры и с душераздирающим визгом улетали в никуда. Потом Мамалыга со злобной радостью в голосе выкрикнул: «Ага, сучара!», из чего можно было сделать вывод, что его противнику не повезло.

Повернув голову, он увидел Мазура и поднял руку с автоматом в приветственном жесте. В это время где-то за стеллажами опять коротко и гулко прогрохотал «Калашников», Мамалыга охнул, сложился пополам и исчез из поля зрения. За стеллажами раздался одиночный выстрел, потом приглушенно, как резиновым молотком в стенку, простучал «ингрэм», что-то с шумом обрушилось, и спокойный голос Библиотекаря громко позвал:

— Эй, есть кто живой? Кажется, все. Кто сколько жмуриков видит?

— Я — два, — помедлив, откликнулся Мазур.

Мамалыга промолчал, Баранов, естественно, тоже.

— Ну, и я три, — сказал Библиотекарь. — Значит, все.

Он показался из-за стеллажей — совсем не там, откуда Мазур ожидал его появления, — и подошел к начальнику охраны. В правой руке Библиотекарь держал «ингрэм», а локтем левой прижимал к боку толстенную, древнего вида, сильно пожелтевшую и обтерханную папку с коричневыми, завязанными узлом с двумя бантиками, тесемками. Плечо и локоть его траурно-черного пиджака были выпачканы чем-то белым — не то мелом, не то пылью, — на щеке подсыхали брызги чужой крови, но в остальном он был бодр и свеж, как будто полчаса назад встал с постели, принял душ и выпил утреннюю чашечку кофе.

— Оно? — глядя на папку, спросил Мазур.

— Оно, оно, — рассеянно ответил Библиотекарь, вертя головой во все стороны. — Старик где?

— Вон он, — сказал Мазур, указывая на груду папок, из-под которой торчали ноги в стоптанных башмаках. — Готов старик.

— Совсем готов? Насмерть?

— Мертвее не бывает.

— Жаль, — сказал Библиотекарь. — Я сам хотел разобраться с этим старым пархатым гоблином. Жаль! Но ничего не поделаешь. А ты уверен?..

— Не веришь — проверь, — нарочито грубо ответил Мазур, озираясь по сторонам.

Ему все еще казалось, что бородач ошибся и что прямо сейчас по узким проходам между стеллажами к ним крадутся десятки вооруженных людей. Неужели это и вправду все?

— А что ты думаешь? — сказал Библиотекарь. — И проверю. Потому что это такая хитрая сволочь, что ты даже представить себе не можешь…

Чтобы не огибать длинный стеллаж, он сбросил на пол новую груду папок и ловко пролез в узкий промежуток между полками. Мазур последовал за ним — увы, далеко не так легко и непринужденно, поскольку для него эта щель была, мягко говоря, узковата.

Когда он выпрямился, Библиотекарь уже стоял над трупом старика и стволом автомата одну за другой отбрасывал в сторону похоронившие его папки. Вид у него был настороженный, словно он действительно ожидал, что покойник может в самый неподходящий момент ожить и, вскочив, вцепиться ему в горло скрюченными пальцами.

В тишине подземелья гулко, как в бочку, прогрохотала далекая автоматная очередь, пули с громом и лязгом ударили снаружи в стальную заслонку приемного окошка. Мазур вздрогнул от неожиданности.

— Идиоты, — сказал Библиотекарь, продолжая разбрасывать папки. — Только время зря теряют. Им бы зайти с другой стороны, но они же понятия не имеют, где вход… Вот она, секретность!

Он обернулся через плечо, словно приглашая Мазура вместе с ним по достоинству оценить юмор ситуации, и увидел в нескольких сантиметрах от своего лица тускло лоснящийся торец глушителя с воняющей пороховой гарью черной дырой выхлопного отверстия.

Начальник охраны не дал ему времени даже на то, чтобы до конца осознать происходящее. Этот человек уже не раз доказывал свою ловкость и быстроту реакции, а в руке у него находился заряженный скорострельный «ингрэм». Библиотекарь был опасен, а Мазур просто не мог рисковать. Пистолет-пулемет в его руке зло подпрыгнул, издав короткий хлопок, похожий на звук энергичного плевка. Библиотекарь упал рядом с трупом старика, и Мазур для верности еще дважды выстрелил в распростертое среди раскиданных как попало папок и разрозненных листов бумаги тело.