Меж двух огней

Улицы деревни пустовали, но стоило пересечь невидимую границу — приблизиться к домам на расстояние броска камня, — как показалась одинокая фигура. Она не таилась, шла напрямую к нам. Вероника ускорилась, чтобы первой встретить обитателя этой странной, так непохожей на всё виденное ранее деревни.

Навскидку ему можно было дать лет одиннадцать. Встопорщенный ёжик тёмных волос контрастировал с аристократически бледным лицом, узкие губы дрожали, сдерживая не то улыбку, не то презрительную гримасу. Когда Вероника остановилась, мальчик вскинул подбородок, чтобы поймать её взор, и открыл уродливый бугристый шрам на шее, такой большой, что удивительно было, как рана не лишила его головы.

А может, и лишила. Он же был мёртв.

Не знаю, чего ожидал от встречи с неупокоенными. Воображение буксовало, натолкнувшись на внутренний блок; не хотелось думать о ходячих мертвецах, поэтому я о них не думал. Жаль, что это не работало с иными вещами, о которых я предпочёл бы забыть. Например, о пустом взгляде выжженного мага. Наверное, надо было признать, что я убил его, но от этого в душе вспыхивала такая вина, что казалось, она вот-вот спалит дотла.

— Приветствую, избранные, — сказал мальчик, покосившись на Пандору, — и их гости. Добро пожаловать в Кветум, и да найдёте вы тень под нашим кровом. Я Исак, лидер здешней общины.

Доброжелательность его слов подпортило то, что он при этом наморщил нос и почесал его кончик, точно прогоняя вонь. В воздухе носился запах фиалок. Долгое путешествие наделило нас своеобразным амбре, однако вряд ли сильным настолько, чтобы устраивать целое представление. Впрочем, ценности у парня, словно облитого ведром духов, могли отличаться от моих.

— Ты не один? — спросила Вероника

— Пока никто не отправился на север.

— Почему? Владыка нуждается в вас, а вы… отсиживаетесь тут, закопались в надежде, что до вас не дойдёт это сборище идиотов, что зовёт себя армией, — последнее слово Вероника почти выплюнула.

— Если бы Он позвал нас, мы бы пришли. Все до единого. Он молчит, и связь едва пульсирует. А мы помним, каково это — умирать, — Мальчик потёр шрам на шее, — Второй раз испытать нечто подобное не хочет никто. Третий шанс… весьма сомнителен, а поводов для тревоги нет. Владыка уничтожит своих врагов. А если нет, призовёт нас, и мы подчинимся. Станем орудием Его воли, что вновь сотворит великие вещи. Ужасные, но великие.

— В тебе говорит трусость.

— Благоразумие может обозвать трусостью только тот, чьё сердце ещё бьётся, избранная. Ты жаждешь присоединиться к нам?

Крошечную заминку перед ответом заметил бы лишь тот, кто провёл с Вероникой много времени. Я заметил.

— Пока я полезнее для Него в текущей форме.

— Поэтому ты путешествуешь на юге, пока враги бесчинствуют на севере.

Магичка шагнула к нему — и Исак отступил, зеркально отведя ногу, как в странном танце. На мгновение его пальцы согнулись, как когти хищной птицы, но наваждение исчезло так быстро, что я решил, будто мне показалось. Он прижал ладонь ко лбу.

— Прошу прощения за неосторожный выпад, — Кто бы мог подумать, что в голос мертвеца может прокрасться раскаяние? Или нечто, что он ловко за него выдавал, — Кветум предан Владыке, и у нас одна цель, избранная. Некоторые обитатели, обеспокоенные происходящим, намеревались в скором времени направиться в столицу. Вы не будете возражать, если они присоединятся к вам?

— Мы на лошадях.

— В таком случае вам повезло, что в наших конюшнях застоялись без дела лачерты.

— Это те твари, на которых разъезжают рыцари Владыки? — вмешалась Пандора и, не дожидаясь ответа, осведомилась:

— Уж их-то порча вылечить в состоянии?

— Их вывели специально для служения Владыке, — объяснил Исак, — Так что на этот счёт можете не беспокоиться.

— Тогда они не будут возражать, если их лишат пары глотков крови.

Какое-то время Исак изучал Пандору с непроницаемым выражением, что не вязалось с детским обликом. Забавно, что при этом он умудрялся сохранять более человечный вид, чем маленькая вампирша, убитая Пандорой. Просто бледный ребёнок, не по годам серьёзный, не по годам внимательный и обстоятельный.

— Да, большого вреда не случится. А теперь — не соблаговолите ли проследовать к дому для гостей?

— Где остальные жители? — не сдержался я. Пустые улицы действовали на нервы, но тишина была хуже. Как будто вместо посёлка мы забрели на кладбище, и лишь ветер гулял меж надгробий.

В каком-то смысле так и было.

Исак развернулся и зашагал прочь. Мы последовали за ним. Тихий скрип снега под ногами усиливал ощущение нереальности; меня окружало кукольное поселение с совсем не кукольными поселенцами.

— Они… отвыкли от такого количества живых. Обычно с ними встречаюсь я и ещё несколько обитателей.

— Тут часто бывают избранные?

— Почти никогда. Я имел в виду крестьян, с которыми мы изредка торгуем.

Вероника остановилась так резко, словно налетела на стену. Исак ничего не заметил — или сделал вид, — так что она вынужденно сдвинулась с места, нагоняя его.

— Вы встречаетесь с аглорцами?! И чем вы можете с ними торговать?