Меж двух огней

— Растреклятая задница Эзурия, почему с тобой вечно приключается… это? Нет уж, выберемся из лагеря, а дальше заправлять буду я. Ты вечно влипаешь в самое густое дерьмо, какое только можно отыскать.

Ответить Айра не успела. Мел едва увернулся от выпада. Секунда промедления, и он бы лёг в братской могиле с безумным реманом. Вербер, казалось, не заметил неудачи — продолжил атаковать, вынуждая Мела защищаться. Бандит пока отбивался, однако с мечами его обращаться не учили — исход схватки был предрешён.

Айра поползла на коленях, вскочила — и ринулась в гущу сражения. Позади закричал от боли Мел, но она не оглянулась. Её целиком поглотил страх, столь сильный, что она не разбирала дороги. Не раз и не два её уберегало от смерти лишь чудо и то, что никто из сражавшихся не усмотрел в девушке угрозу.

Удача вывела Айру к обозу. Трясущейся рукой, не в силах выпустить кинжал, она освободила лошадь от хомута, вытряхнула из подвернувшегося мешка крупу и покидала в него первых попавшихся припасов. Остановить её не пытались. Одинокий обозник, забившийся под телегу, косился на кинжал, запятнанный кровью, и не мешал. Она не первая мародёрствовала в пылу битвы и явно будет не последней.

Айра закинула кинжал в мешок, взвалила его на плечо и взобралась на спину коня. Ударила бока пятками и помчалась — без седла и поводьев, вжимаясь в гриву, молясь тьме, чтобы вытащила её из этого бедлама.

Сквозь ужас, сквозь потрясение и непонимание пробивалось осознание. Она должна ехать в Старую Литецию. Там хранились знания. Обитала сила. Айра была слаба и не могла постоять за себя. Владыка должен позволить ей примкнуть к нему.

Иных вариантов Айра не видела.

* * *

Вместе с остатками верных ей людей Оливия бежала. Собственное мастерство или Триединые боги уберегли Вербера. Он вернулся к ней вместе с теми немногими, кто пережил мясорубку, развернувшуюся на южном конце аглорского лагеря, и потребовал немедленно убираться. Оливия подчинилась; Соединённое Войско перестало быть соединённым, и она не хотела гадать, сможет ли кто-нибудь вновь вылепить из его остатков боеспособную силу.

Участие Приама в священном походе против тьмы было официально окончено.

Мандраж ещё пробирал Оливию, когда она вспоминала, как близко к ней сражались солдаты, однако его уже не доставало для того, чтобы оградить её от мрачных размышлений. Бекельмейту и Зиновьеру не понравится, что она вернётся так равно. Их воображаемые фигуры нависали над ней, вызывая привычные колики. С тех пор как не стало отца, Оливия разучилась нормально спать. От недосыпа и волнений у неё под глазами чернели круги — напоминание о сделке с тьмой.

Вербер частично отомстил, убив помощника Айры, однако девчонке удалось скрыться.

По крайней мере, Оливия была жива.

Она рассеянно похлопала Звезду по шее и получила в ответ ободряющее ржание. Оно не помогло.

Она тосковала по отцу.

Запоздалое раскаяние опять рвануло душу, и Оливия отдалась ему.

Она ошиблась. Прежде всего в том, что повзрослела.

Глава 57

Припорошённые снегом, домики походили на пряничные. Воздушные, яркие, с ноткой современности, что подражает старине, они имели отдалённое сходство с некоторыми зданиями Новой Литеции, самыми манерными из них. В таких не постеснялись бы поселиться местные дворяне — да что там, они прекрасно прижились бы в пригороде Токио, необычные, но не лишённые притягательности, как всякая вещь, сделанная человеком со вкусом.

Кроме плетня. Плетень был самый что ни на есть небрежный. Он опоясывал деревню ломкой удавкой, расходясь лишь там, где его рассекла хорошая мощёная дорога.

Лошади тревожились уже довольно давно, а при приближении к деревне и вовсе взбесились. Пришлось оставить их в маленькой лощине. Они недовольно ржали и покусывали уздечки, раздували ноздри и прижимали хвосты.

— С ними ничего не случится, — сказала Вероника, — здесь не водится волков.

— Поразительная услуга с их стороны, — заметил я, и магичка прищурилась, недовольная из-за внезапной глупой шутки, — Вот только они, похоже, уговорили уйти и остальных животных.

Вот уже пару дней Пандоре не попадалось никакой дичи. Вампирша стала раздражительной — ещё более раздражительной, чем когда на неё нацепили ошейник. В её глазах появился хищный блеск, и она посматривала на коней с нездоровым интересом. Да что там, и мне досталась пара взглядов, от которых кровь стыла в жилах! Между смертью от голода и человеческой кровью она, несомненно, сделает выбор в пользу последней.

Увы, резать лошадок, чтобы накормить вампиршу, было нельзя. Исцелить их наверняка могла бы светлая магия, но Вероника наотрез отказалась освобождать Пандору, хоть её решение здорово смахивало на глупость. Если бы вампирша захотела, то её не остановили бы усилия нашей троицы, даже если забыть, чью сторону принял бы Дерек в бою.