Меж двух огней

Кусочек мрака у колонны ожил и набросился на эльфа. Вихрь мелькающих конечностей пронёсся мимо меня, едва не зацепив мощным порывом воздуха, глухие звуки ударов чередовались с яростным рычанием и криками. Гранит покрылся трещинами, когда эльфа швырнули на пол с такой силой, будто выстрелили им из пушки. Во все стороны полетели осколки и брызги крови, а на Ялка обрушилась стремительная молния, вызвав громогласное эхо.

От хруста костей заломило зубы. Во все стороны полетели всполохи белоснежного пламени, один пролетел в опасной близости от меня. Кожу укусило жаром. Я бросился ниц, и надо мной воспылал ад.

Раскалённый воздух обжёг лёгкие. К рычанию добавился протяжный вой — и вдруг всё стихло. Всё, кроме омерзительного хлюпанья, с которым рвалась плоть.

Когда я рискнул поднять взгляд, то увидел, что на Ялке устроилась девушка. Она прижалась к нему, россыпь каштановых волос в паре мест ещё тлела. Её это, похоже, ни капли не заботило. Её ничто не заботило, кроме трупа эльфа. Она самозабвенно глотала кровь, хлеставшую из его горла, полностью покрытая ей. К бедру её прилип кусочек кости или зуб. Ошейника на ней не было.

Она подняла голову, склонила её к плечу, посмотрев на меня с очень широкой улыбкой на очень грязном лице. Прежде чем Пандора отвела взор, я заметил, что он был один в один как у маленькой вампирши — без проблеска мысли, без каких-либо чувств, механический взгляд рептилии, лишённой интеллекта.

— Кто бы ни отвлёк его у дверей, сделал он это крайне вовремя, — сказал Ал, поборов приступ кашля. Белки его глаз пятнали красные кляксы, — Драные эльфы с их драным могуществом.

Он улыбнулся, заметив, что я разглядываю его. Наверное, улыбка задумывалась ободряющей, но получилась жалкой.

— Предания гласят, что эльфа практически невозможно убить. Нужно расчленить тело и спалить, а пепел развеять вдали от деревьев, не то он вернётся к жизни. Последнее смахивает на обычную байку. Думаю, что устранение… останков можно поручить Пандоре.

Бывший глава рыцарей Владыки сел. Волосы его слиплись от крови.

— Нынешним вампирам редко выпадает шанс остаться с добычей наедине.

И тут меня разобрал смех. Остроконечные уши! Хищник порой имитирует поведение или внешний облик жертвы. Так проще подобраться к ней незамеченным.

Вампиры никогда не охотились на людей. Да и с чего бы? Мы же практически несъедобны. Ох уж этот неизбывный антропоцентризм! Вечно ведёт к ложным выводам.

От треска, с которым Пандора оторвала руку Ялка, меня замутило. Вампирша задрала конечность над головой и подставила язык под струйку крови. Большая часть проливалась мимо, но Пандора не отчаивалась, — облизывалась, как кошка, и лучилась удовольствием.

— Она и правда работала на тебя?

— Нет, разумеется. Мы пришли к соглашению, когда я принял облик Дерека. Она присоединилась к тебе по собственному желанию, когда почуяла слабый запах эльфа. Вернее, кто-то сообщил ей о запахе. У вампиров, видишь ли, чрезвычайно развито обоняние… и они настойчивы, когда доходит до охоты.

— С чего она решила, что я ещё встречусь с ним? — проговорил я.

— Спроси у неё, — пожал плечами Ал и зашипел от боли, — В каком-то смысле они гении. Воспринимают мир совершенно иначе, чем люди. Способны связать разрозненные события и прийти к невероятным для нас выводам. Честное слово, я не вникал. Иногда мне казалось, что она перережет мне глотку за лишний вздох в её сторону. Совершенно непредсказуемая. От этих… созданий лучше держаться подальше.

Пандора не обращала на наш разговор никакого внимания. Она кружилась в обнимку с мёртвым эльфом, прижавшись к его шее.

— Что ты сделал с Дереком?

— Убил и натянул его личину. Если хочешь обвинить меня, можешь не тратить зря силы. Я заплатил за постоянную связь с тьмой, чтобы поддерживать иллюзию, гораздо больше, чем ты в силах вообразить. Чужой голос, от которого не избавиться, — это лишь малая часть.

Усталость, которую я ощутил ещё на подступе ко дворцу, превратилась в многотонный пресс, вжимавший меня в пол.

— Не знаю, зачем я здесь, — сказал я.

— Зато я знаю, — заметил Ал и закряхтел, поднимаясь, — Надо пошевеливаться. В первую встречу эльф напоил меня отваром горького златолиста, пообещав противоядие в конце. Ублюдок думал, мне неизвестно, что от этой дряни нет лекарства. Только временное облегчение, если пить кое-какую бурду, однако её у него оказалось не очень много. И она закончилась.

— Значит, он заставил тебя.

— Я сам пришёл к нему и предложил союз. Он просто решил упрочить его, — заметил Ал, — Надеюсь, откровенность тебе по вкусу.

Во рту было гадко, словно там переночевал табун лошадей.

— Нет ничего слаще. Ты собираешься стать Владыкой?

— Я? — К моему удивлению, он мотнул головой, — Ни в коем случае. Я несовместим для слияния — или контракта, если в эльфийских терминах. И к тому же умираю.

Он протянул мне ладонь. Я поколебался, но принял её и встал.