Меж двух огней

— Когда я присоединился к ордену, мальчик уже сходил с ума, но все предпочитали делать вид, что ничего не происходит. Я же пошёл дальше. Разговорил его, и он поведал, что появился на свет из-за ошибки в расчётах некромагов, смешавших некромагию и тьму, — сомневаюсь, что они собирались вызвать демона. Он даже позволил обследовать себя. Тогда его ещё не мучила паранойя. Благодаря его сотрудничеству я смог создать плетение, которое более-менее точно определяло годных носителей. До тебя мне повезло лишь с Вероникой.

От страшного предчувствия захотелось взвыть.

— Что значит «до меня»?

— Ты куда более подходящий вариант. У меня вошло в привычку проверять всех, кто подворачивался, а тут ты — загадка, человек, появившийся во время поднятия. Зря не согласился сесть на скамейку. Сам напросился, — Ал хмыкнул, — Ритуал слияния… не очень-то отточен. Предсказать, сработает ли с ней, я не могу. С тобой, в общем-то, тоже, но шанс будет повыше. Скорее всего.

Приятно сознавать, что кому-то в этом мире я всё-таки нужен. Жаль, что в качестве подопытного кролика.

— Зачем Ялк встретился со мной в Новой Литеции?

— Откуда мне знать? Захотел оценить вас, может быть. Даже эльфам не чуждо любопытство. Я предполагал что-то подобное и предложил ему взять личину культиста из аглорского ковена, до этого рассказав Веронике только о реманских. Это должно было навести её на мысль, что ему не стоит доверять. Но вы превзошли мои ожидания: удрали невесть куда и заставили повозиться с розысками, — В хриплом голосе Ала прорезалось нетерпение, — Довольно болтать, нужно завершить ритуал. Если демон вырвется, тех, кто очутился поблизости, ждёт участь похуже смерти.

За спиной Ала наметилось шевеление.

— И ты готов пожертвовать жизнью, чтобы уберечь Мельту от разрушения. Спешишь стать героем, хотя для тебя ничего не изменится.

Ал замешкался с ответом на долю секунды, но этого хватило, чтобы разгорелись подозрения.

— Я не позволю тому, что планировал долгие годы, развалиться только из-за моей смерти.

Медленно, невероятно медленно фигура кралась к моему шаэ’руну.

— В твои планы входило появление эльфа?

— Его посох из ветви Великого Древа облегчил… приведение мальчика к требуемому положению, но он вряд ли навязал бы серьёзный бой и так. От его личности остались жалкие ошмётки.

— И ты хочешь, чтобы я добровольно стал таким же?!

— Хочу, чтобы ты понял: выбора нет. Я дам тебе силу. Власть. Знаешь, что бы сделал с тобой эльф? Отвёз бы в свои леса, чтобы изгнать демона как положено — без сожжения посоха, как он намеревался изначально. И этот ритуал ты бы точно не пережил, — Ал скрипнул зубами, — К тому же тебе не грозит безумие. Я не потратил годы напрасно! Какой смысл создавать второго сумасшедшего?

Фигура подобрала шаэ’рун и шагнула к нам.

— Предложи Веронике.

— Пережитое в детстве вынудило её искать идол для поклонения. Кого-то, на кого можно возложить все заботы, подарить абсолютную преданность — и несмотря на все усилия, выбить из неё это я так и не сумел. Это всегда беспокоило меня… пока не появился ты.

Я помотал головой.

— Может, когда-то я бы тебе и поверил. Но не сейчас. Не после всего, что пережил. Ты не собираешься умирать. И как Ялк управился бы с новым контрактором, которого вы создали бы? Его ведь надо доставить в эльфийский лес. Сомневаюсь, что он положился бы на уговоры.

Потрясение на лице Ала было моей наградой.

— Владыка умел поднимать трупы из мёртвых, но вряд ли тебя устроила бы такая нежизнь. Не после многих лет владения тьмой. Думается мне, с его силами можно исцелить даже смертельное отравление. Почему нет? Дело за малым — заставить подчиниться. Уверен, среди десятков рун кое-какие отвечают как раз за это.

— Пусть так. Но ты кое о чём забыл. Я на пороге смерти и мало на что годен, но скрутить одного сопляка и сунуть его куда надо пока в силах.

Меня пронзила боль, однако самодовольная ухмылка Ала сменилась потрясением, когда Вероника воткнула шаэ’рун ему в шею. Бывший рыцарь открыл рот, забулькал, когда из носа и рта у него полилась кровь. Содрогаясь, предатель повалился к моим ногам.

Пандоре не было дела до того, что происходило у нас. Она вылизывала пол возле трупа Ялка. С эльфа натекла порядочная лужа. Неподалёку валялась оторванная челюсть.

— Полагаю, её не стоит тревожить, — сказал я. Вероника промолчала. Она глядела на затихающего Ала. Эмоции, отражавшиеся на её лице, сменялись столь стремительно, что я бросил попытки разгадать их.

— Могла бы ударить магией.

— Он бы почувствовал.

Возразить было нечего.

— Что теперь?

— Спасти Владыку.

Над мальчиком висело тёмное марево, с каждой секундой становившееся более отчётливым. В центре его завертелось крошечное иссиня-чёрное торнадо, протянуло рыщущий кончик к телу.

— Я… я не думаю, что Ал врал насчёт безумия. Незачем было. Даже если он оклемается от… его же освежевали, как тушу на продажу! Не думаю, что из этого что-то выйдет.

Я ждал возражений, горячих уверений в том, что Владыка бессмертен и восстанет даже из горстки праха, но Вероника не сказала и слова. Побрела к распятому мальчику и изучила руны.