Меж двух огней

— Да он и сам туда же… видок, как будто ни разу к шлюхе не ходил, — поддержал третий. Первый сделал вид, что задумался, но для серьёзной проверки актёрских навыков он был чересчур подшофе, так что надолго его стараний не хватило — Вот что, малыш… ты нам резалку, а мы тя проводим до одной бабёнки… задница у неё — во, сиськи — ух, а рожа… — тут он запнулся.

— Ну, ты не рожу имеешь, — философски заметил третий, — Ежель не хошь, просто давай сюды ножик и проваливай на все четыре. Старине Фоссо будет ещё один подарок. Как-никак, выродок выбрался из кутузки!

Я замер, теряясь в догадках, что ответить любителям лёгкой наживы. С одной стороны, как подсказывало заклятье, Вероника возилась где-то в конюшне и на суматоху отреагировала бы быстро, так что переживать не стоило. С другой, испытывать судьбу не хотелось даже с упившимися до безобразия бандитами, поскольку в потасовке (то есть догонялках со мной в роли убегающего) мог пострадать заяц. Поэтому я избрал путь вежливого отказа. Нацепив благожелательную улыбку, я склонил голову и сказал:

— Благодарю за предложение, господа, однако этим мечом владеет другой человек, а значит, распоряжаться им как своим я не имею права. Надеюсь, в следующий раз духи будут благоволить нам и мы достигнем взаимного согласия.

С последним словом удалось отогнать некстати нахлынувшие образы женщины, с которой меня предложили свести. Надо признать, образы эти больше пугали, чем манили.

— Эк завернул, поэт! — одобрительно хрюкнул первый пьяница, — А терь давай сюды махалку.

На осмысленный диалог местные выходить отказывались. Третий, пошатываясь, поднялся и сделал шаг в сторону двери, словно стремился закрыть выход. С бесконечной усталостью я взмолился всемилостивой Аматерасу, чтобы она послала хоть немного спокойствия в шальные головы аборигенов. Страха не было: во-первых, набравшиеся вымогатели после Ганса, машины из мускулов и сноровки, не внушали трепета, а во-вторых, я собирался позвать на помощь Веронику. Семпай ведь обязан заботиться о кохае, не так ли?

Первый дебошир наконец совладал с застёжками на поясе и принялся поигрывать мясницким ножом — проверил заточку, перекинул в другую руку и, подбросив с двойным оборотом, поймал ловким движением. Чрезмерно ловким для того, кто провёл ночь, заливаясь дешёвым пойлом.

— Я, малой, с десяти шагов в четвертак униремы попадаю, — осклабился он, и я впервые почувствовал холод в ногах. Какой прок от быстрой реакции Вероники, если ко времени, как она будет здесь, из меня будет торчать рукоять ножа? Сформировался новый вариант действий — пригнуться, рвануть к третьему, так чтобы первый замешался, двинуть клеткой по лицу третьего…

Тут на сцену явилось новое действующее лицо. Из подсобки вышел хозяин, державший в руках маленький бочонок. Оценив ситуацию орлиным взором своих заплывших глаз, он с неожиданной угрозой произнёс:

— Без потасовок в зале.

Толстяк водрузил бочонок на один из столов и пригрозил кулаком пьяницам. Кулак был неожиданно увесистый, а сбитые костяшки свидетельствовали о том, что владелец не стеснялся пускать его в ход. Предостережение трактирщика и эль утихомирили моих нежеланных знакомых. Усевшись на места, они разлили выпивку по кружкам и словно забыли про меня. Я хотел поблагодарить толстяка, однако он отмахнулся и вернулся к любимому занятию — протиранию грязной посуды не менее грязной тряпкой.

На прощание поклонившись хозяину таверны, я вышел во двор. Светлело. Вероника уже вывела из стойла коня и теперь поправляла на нём сумки. Заяц, доселе мирно спавший, проснулся и завозился в клетке. Стоило подойти к девушке на расстояние вытянутой руки, он бешено застучал по дну своей обители. Не отвлекаясь от возни с седлом, магичка шлёпнула по крышке клетки. На миг отпечатком на ней высветилась серая мгла, и зверёк затих. В груди засвербело неприятное чувство, и я постучал по клетке. Заяц не отозвался.

— Спит.

— Надо было вчера попросить тебя помочь так мне. Полночи провалялся с открытыми глазами.

— Сомневаюсь, что тебе пришёлся бы по вкусу побочный эффект.

Я сдержал любопытство. Вероника окинула меня критическим взглядом и проронила:

— Не понравились проводы?

Пойманный врасплох, я почесал затылок и сказал:

— Угораздило же остановиться в притоне!..

— Притон? По меркам трущоб те, внутри, — добропорядочные граждане. Они всего лишь накрепко усвоили с молоком матери, как отличать тех, кто может за себя постоять, от слабаков, не общипать которых — всё равно что пройти мимо полного кошелька, лежащего на улице, — она задумалась, — Пожалуй, кошелёк опаснее. Некоторые хитрецы предпочитают ловить на живца и ходить по той тонкой грани законности, которую способна обеспечить мало-мальски съедобная ложь и униремы в карманах знакомого патруля. Так что, если встретишь бесхозный мешочек с монетами посреди безлюдного переулка, либо пройди мимо, либо хватай его и беги со всех ног.