Меж двух огней

Бандит несколько растерялся и рефлекторно проводил взглядом оружие, и мой кулак въехал ему прямиком в подбородок. Треск сворачиваемой челюсти пробудил в душе злорадную радость — всё же крестьянский сын был выше и сильнее меня, да ещё успел прилично отделать. Однако радость как ветром сдуло, когда в бок прилетела палица — из-за сближения не та её часть, которую покрывали гвозди, но тело не знает сослагательного наклонения в вопросах боли. Я неловко дёрнулся и харкнул кровью в глаза врагу, и это меня спасло.

Мы оба упали, и разбойник замахал кулаками, надеясь приложить меня, но я оттолкнулся от него и перекатился на безопасное расстояние. Рёбра адски ныли при каждом вздохе. Рука сама нащупала меч — чудо, что он не воткнулся кому-то из нас в макушку, а мирно упал поблизости. Используя клинок как опору, я поднялся на ноги. Бандит тоже встал — не без усилий, но его выносливость явно превосходила мою.

— Тупица, — прохрипел я и застонал, когда волна боли прокатилась по нервам от затылка до пальцев ног. Слова с трудом выходили из ставшего вдруг непослушным горла, — Проваливай живее. С самого начала… не хотел мешать. Достаточно… сказать.

Было похоже, что мой кулак вогнал в туповатого крестьянина капельку здравого смысла. Он потерял боевой задор и смерил меня растерянным взором, видимо, начиная понимать, что сложные тактические планы были мне не по плечу. Если уж быть совсем честным, то правдой это было лишь отчасти. Когда я выбросил меч, то показал бандиту, что не намеревался проткнуть его, а сделать это было весьма просто — я же как-то умудрился двинуть его по лицу. Провернуть то же самое с мечом и животом противника вряд ли было бы намного сложнее. Если бы, конечно, я смог бы простить себе убийство человека — непозволимая роскошь для того, кто никогда в жизни не дрался, если не считать ПвП в онлайн-играх.

— Превеликая Аматерасу, в его башке что-то есть, — выдохнул я, когда бандит поднял палицу и побежал к деревьям, подставив мне беззащитную спину. Само собой, у меня не нашлось ни малейшего желания останавливать его.

Перед глазами промелькнула грязно-жемчужная молния. Я невольно повернул голову и увидел, как бывший противник нелепо застыл на месте, задрав одну ногу. Один удар сердца спустя он повалился на дорогу и завизжал — именно завизжал. Человеческого в том крике было мало. Быстро окрасившимися в красный цвет пальцами бандит царапал себя за горло, а его ноги судорожно колотились по земле, поднимая в воздух пыль. Он извивался и бился затылком о землю.

— У… уб… ей! — выплёвывал он из себя звуки, — Уб… б-б-б… э-э-э, убэ, уб… э!..

Рука с мечом поднялась словно сама собой, как будто её контролировал не я, а кто-то другой. Я посмотрел на клинок и сглотнул. В уши врезались крики агонизирующего разбойника. Ни один живущий на свете не заслуживал таких страданий. И всё же… накативший ступор не давал пошевелить конечностями. Глаза защипало. Я обнаружил, что плачу. В попытках перекрыть поток слёз я поднял голову и посмотрел на небо — стальной равнодушный купол, чьи низкие тучи грозились раздавить жалких смертных. Закружилась голова. Наверное, в такие моменты и определяются сильные и слабые духом.

Стоны умиравшего крестьянского сына утихли. Я вдруг осознал, что если поблизости найдётся ещё один желающий прихлопнуть меня, то я умру вот так глупо и бездарно, — пялясь на небеса после бессмысленной схватки, которой не должно было случиться.

Дела земные мало изменились с тех пор, как я перестал уделять им внимание. Вероника осталась один на один с худощавым усатым типом, который догадался захватить щит и вполне успешно теснил магичку при помощи булавы, чьё шипастое навершие размером превышало половину головы девушки. Одним взмахом этого грозного оружия бандит отогнал хотевшего прийти на выручку хозяйке ящероконя, в достоинства которого явно не входила проворность; скакун сердито ржал, но приближаться побаивался. Сперва я подумал, что в условиях, когда враг способен рассечь надвое любую защиту, щит бесполезен, однако лучшие времена Вероники определённо остались позади.

Она едва передвигала ноги и шаталась, словно забулдыга после пары лишних кружек (воспоминание обожгло мимолётным стыдом). Кинжал, прежде без усилий рассекавший оружие бандитов, теперь едва поспевал за стремительными выпадами усача. Я с отдалённым удивлением опознал в сопернике Вероники бандита, который завязывал пояс, когда выбегал из-за кареты. Если бы не чрезмерная осторожность разбойника, заметно опасавшегося магического оружия, он бы давно завершил этот бой в свою пользу. Однако дождался он лишь того, что девушка собрала остатки сил.

Её силуэт мигнул чёрной вспышкой, и магичка ухватилась за край щита, вскочила на него и кувырком очутилась за спиной врага. Я моргнул: этот трюк выходил за рамки известных мне западных техник (махать мечом, пока не получится воткнуть его в соперника) и попадал прямиком в область легендарного искусства ниндзюцу. Впрочем, чего только не увидишь в мире, где царит магия…