Меж двух огней

Громкий хруст возвестил о том, что сил девушки хватило, чтобы превратить руку мужчины выше её на полторы головы в месиво из костей и плоти. Разбойник снова завопил, на этот раз от боли, а она толкнула обезоруженного врага в сторону его товарища, который думал, что его попытка подкрасться к ней с кистенем наперевес осталась незамеченной. Тёмное сияние, пульсировавшее вокруг Вероники, истончилось настолько, что практически слилось с её одеждой.

Тут я услышал, что в мою сторону кто-то бежит. Я развернулся и успел увидеть, как поднимает палицу тот самый молодой разбойник, который так сильно напоминал глуповатого крестьянского сына. Инстинктивно я отпрыгнул назад и, запнувшись о ноги, едва не рухнул навзничь. А враг не дремал: на этот раз удар прилетел сбоку, и я бездумно выставил навстречу меч. Глухой стук от встречи металла и дерева, и руки тотчас налились свинцом. Последствия блока болезненно отдались в плечах и локтях.

А разбойник будто бы не заметил: с непонятной яростью он накинулся на меня, осыпая градом ударов. От большей части я отпрыгивал, будто кролик, то и дело спотыкаясь о тела защитников кареты и их лошадей, но кое-что приходилось встречать мечом. Очень скоро я осознал, что такими темпами либо я пропущу очередной взмах и мне проломят череп, либо от усталости отвалятся руки и тогда — опять же, прощай, голова! До сих пор мне сказочно везло. Каким-то чудом я держался против пусть и не лучшего мечника Аглора, но даже уровень вчерашнего земледельца, которому наставники показали приём-другой на привале, был несоизмеримо выше моего.

Разгадка пришла, как только я поймал взгляд противника. В нём бушевало настоящее море первобытного ужаса, и я осознал, что то, что для меня выглядело ловкими выпадами, в реальности было паническими взмахами, которыми ребёнок старается отогнать от себя злого духа. И в роли этого самого духа наверняка выступал я, пособник монстра, который играючи потрошил сотоварищей бедолаги.

Тем не менее понимание того, что стояло за нежданной удачей, исход драки переломить не позволяло. Если бы враг хотя бы на секунду протрезвел от бушующих в нём страхов, то за пару ударов разобрался бы со мной. Но и текущего натиска хватало, чтобы я, отразив очередной взмах, повалился на спину.

В глазах двоилось от напряжения, сознание то и дело норовило уплыть куда-то за грань этого мира, и требовались громадные усилия воли, чтобы отогнать обморок. Дыхания катастрофически не хватало, в грудь точно вонзились десятки спиц, руки, лицо, спина — всё в липком поту. Бывший крестьянин занёс над моей головой палицу, и я изо всех сил пнул его в колено, отчего он яростно зарычал. Под руку удачно попалась россыпь камешков, полетевших в разбойника.

Тот замешкался, и я воспользовался этим, чтобы, перебирая ногами, отползти чуть-чуть, развернуться и на четвереньках проскочить драгоценные два метра, отделявшие жизнь от бесславной гибели. Подниматься было дьявольски трудно. Буквально каждая клеточка тела пылала болью, и я заметил, как по земле ко мне протянулась цепочка красных пятен. Враг всё-таки зацепил меня — может, не прямо сейчас, но разбираться времени не было. Разбойник тоже без дела не стоял: наклонил голову вперёд и опустил палицу. Явно готовился к рывку. Я вновь поймал его взгляд.

Он смотрел сквозь меня. Он смотрел на то, что находится позади меня. Он смотрел на лес. На тот самый лес, который я, сам того не ведая, загораживал от него. Всё это время я не давал ему сбежать. Мои акробатические выкрутасы и отчаянная пляска с мечом невольно удерживали его вдали от желанного приза.

Бедняга не хотел убивать меня — он просто стремился смыться, а я закрывал для него путь отступления. Каким бы глупым он ни выглядел, урок Вероники он усвоил отлично: она стремилась не дать никому сбежать. Ничего удивительного, что он так паниковал. Я представал союзником страшной служительницы тьмы, а значит, в глазах паренька она наверняка доверила мне прикрывать это направление, ибо самый сильный воин на свете не сможет остановить в одиночку убегающих во все стороны.

Наверняка даже полностью лишённый воображения кретин сумеет представить, что случится с ним, когда Вероника закончит с остальными. Однако для него будет ничуть не лучше, если он помчится мимо и получит в спину удар, который пригвоздит его к земле.

К сожалению, осознание пришло слишком поздно. Рассказать парню, что убивать его я не собирался и он мог спокойно пробежать под спасительную сень деревьев, я не успел. Разбойник заорал и бросился ко мне. Взметнувшаяся палица выцеливала мои рёбра, и по наитию я тоже закричал, швырнул вверх кинжал, отчего мышцы протестующе содрогнулись, и побежал навстречу.