Читаем Между меридианами или "Мы не братья! Мы - любовники..." (СИ) полностью

Запускаю руки под рубашку, касаюсь обнажённого тела, упираюсь коленом между его ног, отчего мальчишка стонет и выгибается.



- Я скучал, - шепчет блондин, подставляя для поцелуев шею.



- И я, - касаюсь губами его подбородка, шеи, пытаюсь расстегнуть его рубашку, но ничего не получается. – Что за ужасный костюм… - выдыхаю я.



- К чёрту его, - Билл проникает руками мне под одежду и касается груди. – Я хочу тебя, Том. Ну, же…



Я снова целую его, потом резко разворачиваю и прижимаю животом к стенке туалета. Начинаю неровными движениями пытаться стянуть с него брюки, наконец, расстёгиваю их и резкими нервными движениями приспускаю их, отчего Каулитц шумно выдыхает и выгибается, подставляя мне свой зад. Я сжимаю его бёдра, запускаю руку глубже в его штаны и провожу там пальцами, сжимаю член.



- Том…



Я прикусываю губу и немного спускаю свои штаны, после чего пристраиваюсь и начинаю входить. Блондин подаётся назад, чтобы насадиться на мой член, и я одним резким движением проникаю в него, тут же начиная двигаться. Я обнимаю одной рукой Билла за талию, второй закрываю ему рот, когда Каулитц начинает слишком громко стонать. Он мычит мне в ладонь, извивается, пытается насадиться ещё больше. Я нащупываю рукой его сосок и начинаю гладить его, целую его в шею и ухо, затем отпускаю его рот и целую в губы. Наши дыхания смешиваются, и вскоре я чувствую, как на меня накатывает приятная волна. Я понимаю, что готов кончить от одного только вида этих приоткрытых губ и томного взгляда.



- Не кончай в меня, - просит Билл.



- Хорошо…




Я двигаюсь ещё какое-то время, а когда чувствую накатывающее наслаждение, выхожу из него и кончаю себе в руку с тихим стоном. Каулитц обессилено прижимается к стене – я вижу, что брат ещё не кончил, поэтому другой рукой разворачиваю его за плечо и опускаюсь на колени. Билл охает, но не сопротивляется, когда я скольжу языком по его члену и засасываю его. Слышу, как парень начинает поскуливать, и увеличиваю темп, пока Каулитц не прикусывает свою руку и не кончает. Я всё слизываю, только после этого устало поднимаюсь на ноги и облокачиваюсь рукой о стену.



- Том, - Билл обнимает меня за шею и прижимается ко мне.



Он целует меня и скользит языком в рот, дотрагиваясь до нёба и зубов. Я прижимаю его одной рукой к себе и отвечаю, пытаясь насытиться этими невероятными губами. Мы отстраняемся друг от друга только через несколько минут, потом неохотно выходим из кабинки. К счастью, сюда никто не заходил, поэтому вряд ли кто-то мог видеть, чем мы занимались здесь. Я подхожу к раковине и мою руки, краем глаза видя, как брат приводит себя в порядок.



- Я первым пойду, - говорю я. – Мы, наверное, итак задержались…



- Да плевать…



Я вздыхаю и выключаю воду, потом подхожу к Биллу и обнимаю его со спины.



- Малыш… - целую его в шею. Он поворачивает голову, и я целую его в губы. Затем отстраняюсь. – Моя прелесть…



Билл смеётся и отталкивает меня.



- Иди уже, Голум…



Я закатываю глаза, шлёпаю его по заднице и направляюсь к выходу, чтобы скрыться в коридоре. Билл… Какой же ты невероятный… Тим бы никогда в жизни не согласился заняться сексом в туалете…



Это же время.



Simon Curtis – Soul 4 Sale




POV Bill






Я ещё некоторое время пытаюсь отмыть проклятое пятно, но у меня ничего не получается – белоснежная рубашка теперь пропитана кровью вина с тридцатилетней выдержкой. Мне вообще-то всё равно, но надо же сделать вид, что я хотя бы пытался устранить его. Я привожу в порядок свою одежду, волосы, ополаскиваю лицо, только после этого немного выключаю воду и облокачиваюсь о раковину, смотря на себя в зеркало. Лицо красное, губы то и дело расплываются в довольной улыбке, глаза сверкают. Я прикусываю губы и сглатываю, пытаясь избавиться от навязчивой картинки, как Том целует мою шею и прижимает меня к себе.



Я прикрываю глаза, снова открываю их, и только после этого направляюсь в сторону двери. Я выхожу в коридор и медленно плетусь обратно к нашему столику – уже издалека я вижу своих друзей и брата, который о чём-то болтает с парнем Катрин. Пока я иду к ним, я ловлю себя на том, что не могу оторвать взгляда от Трюмпера, и, только когда сажусь на своё место, перестаю таращиться на близнеца.



- Ну, как пятно? – Тим смотрит на меня с лёгким беспокойством, словно я не рубашку отмывал, а совершил кругосветное путешествие.



Я пожимаю плечом.



- Чёрт с ней, - бросаю я, усмехаясь и стараясь заставить свои глаза не смотреть в сторону брата.



Я беру бутылку с вином и наливаю в пустой стакан, который стоит недалеко от моей тарелки, после чего залпом осушаю его. Все пристально смотрят на меня, но я не обращаю на них внимания. Трюмпер прокашливается, и я невольно поднимаю на него взгляд – парень одним движением поправляет свой воротник, косясь на мою шею. Я не сразу понимаю, что он имеет в виду, и лишь через несколько секунд до меня доходит, что, наверное, на моей шее виден засос. Я поспешно поднимаю воротник рубашки и закрываю шею рукой, осматривая всех. Кажется, никто не заметил.




Перейти на страницу:

Похожие книги

Он придет
Он придет

Именно с этого романа началась серия книг о докторе Алексе Делавэре и лейтенанте Майло Стёрджисе. Джонатан Келлерман – один из самых популярных в мире писателей детективов и триллеров. Свой опыт в области клинической психологии он вложил в более чем 40 романов, каждый из которых становился бестселлером New York Times. Практикующий психотерапевт и профессор клинической педиатрии, он также автор ряда научных статей и трехтомного учебника по психологии. Лауреат многих литературных премий.Лос-Анджелес. Бойня. Убиты известный психолог и его любовница. Улик нет. Подозреваемых нет. Есть только маленькая девочка, живущая по соседству. Возможно, она видела убийц. Но малышка находится в состоянии шока; она сильно напугана и молчит, как немая. Детектив полиции Майло Стёрджис не силен в общении с маленькими детьми – у него гораздо лучше получается колоть разных громил и налетчиков. А рассказ девочки может стать единственной – и решающей – зацепкой… И тогда Майло вспомнил, кто может ему помочь. В городе живет временно отошедший от дел блестящий детский психолог доктор Алекс Делавэр. Круг замкнулся…

Валентин Захарович Азерников , Джонатан Келлерман

Детективы / Драматургия / Зарубежные детективы
Испанский театр. Пьесы
Испанский театр. Пьесы

Поэтическая испанская драматургия «Золотого века», наряду с прозой Сервантеса и живописью Веласкеса, ознаменовала собой одну из вершин испанской национальной культуры позднего Возрождения, ценнейший вклад испанского народа в общую сокровищницу мировой культуры. Включенные в этот сборник четыре классические пьесы испанских драматургов XVII века: Лопе де Вега, Аларкона, Кальдерона и Морето – лишь незначительная часть великолепного наследства, оставленного человечеству испанским гением. История не знает другой эпохи и другого народа с таким бурным цветением драматического искусства. Необычайное богатство сюжетов, широчайшие перспективы, которые открывает испанский театр перед зрителем и читателем, мастерство интриги, бурное кипение переливающейся через край жизни – все это возбуждало восторженное удивление современников и вызывает неизменный интерес сегодня.

Агустин Морето , Лопе де Вега , Лопе Феликс Карпио де Вега , Педро Кальдерон , Педро Кальдерон де ла Барка , Хуан Руис де Аларкон , Хуан Руис де Аларкон-и-Мендоса

Драматургия / Поэзия / Зарубежная классическая проза / Стихи и поэзия