Читаем Между меридианами или "Мы не братья! Мы - любовники..." (СИ) полностью

Он пристально смотрит на меня, когда я подхожу ближе и останавливаюсь у двери напротив. Тим проходит мимо меня и скрывается в нашей спальне, а Джон протискивается мимо блондина. Каулитц всё ещё наблюдает за мной, и в его глазах я читаю какое-то разочарование и обиды. Наверное, он очень хотел, чтобы мы с ним жили в одной комнате, но, увы, это будет слишком подозрительно. Да и Веллер ни за что не захочет спать в одной постели с Джоном.



Я немного улыбаюсь – взгляд Билла меняется, и теперь я не знаю, о чём мальчишка думает. Каулитц с трудом отрывает от меня взгляд и захлопывает дверь, исчезая из поля моего зрения. Я вздыхаю и захожу в спальню, где Тим уже начал разбирать свои вещи.



Немного позже.

Kevin Rudolf Ft. Three 6 Mafia – Late Night Automatic




POV Bill




Я ставлю сноуборд на снег и осматриваюсь, скользя взглядом по белоснежным склонам, - мы только что поднялись сюда, чтобы покататься на взятых в прокат досках. Давно я не спускался со снежного склона, в последний раз это было, наверное, классе в девятом, когда мы с мамой приехали отдохнуть в горы. Тогда мой отчим сломал себе ногу, когда спускался. Хотел выглядеть крутым перед мамой, но в итоге загремел в больницу. Я же обожаю риск и скорость, потому что это моя жизнь. Мне физически нужен адреналин. У меня, наверное, адреналиновая зависимость.



- Вообще-то я впервые спускаюсь со склона, - ноет позади меня Веллер.



Я оборачиваюсь и смотрю на парня, который держит в руках лыжи. Джон тоже решил покататься на них, а вот мы с Томом выбрали сноуборды. Говорят, что это самый опасный вид спорта, но мне всё равно. От мысли, что я скоро спущусь к подножию горы, меня переполняет нетерпение и воодушевление, словно перед очередной гонкой. Ни страха, ни волнения. Я в предвкушении скорости и адреналина.



- Ты тоже? – слышу голос Джона. – И я впервые здесь. Признать, на байке мне гораздо комфортнее, чем здесь.



Я не обращаю на них внимания и бросаю сноуборд на снег, начиная пристёгивать свои ботинки. Том появляется рядом со мной и начинает делать то же самое.



- Не хочешь наперегонки? – спрашивает Трюмпер, усмехаясь. – Кто быстрее спустится, тот и победил.



Я проверяю крепление и выпрямляюсь, упираясь руками в бока, скользя языком по губам и чувствуя, как они начинают пощипывать из-за мороза.



- На что спорим? – спрашиваю я, пристально смотря на брата.



Тот оборачивается и смотрит на наших сопровождающих, которые болтают позади.



- На желание? – он дёргает бровями. – Особенное желание. Место, время, - усмехается парень, а потом одними губами добавляет: - Поза.



Я фыркаю и тихо смеюсь.



- Отлично. Тогда мне уже пора придумывать, что же я загадаю, - я осматриваю Тома с ног до головы и прикусываю губу. Он выглядит круто в этом костюме, там и хочется сорвать его с него.



- Не будь таким самоуверенным, - он цокает языком. – Эй, вы, там! – близнец оборачивается. – Ну-ка отсчитайте нам старт. Всё равно сто лет решаться на спуск будете.



Я смеюсь и смотрю на недовольного Тима, который обижается и начинает надевать на ноги лыжи.



- Ладно. Поаккуратней там, - Джон подходит ближе и встаёт позади нас. Я разминаю плечи и смотрю на Трюмпера, который стоит напротив меня и улыбается. Натягиваю на глаза специальные очки, поправляю шапку, убирая волосы, чтобы не мешались, и встаю ровно. Я готов. – Три. Два. Один!



Я наклоняюсь и делаю небольшой прыжок, начиная спускаться вниз. Ветер бьёт мне в лицо, сердце бешено стучит в восторге, скорость охватывает меня, и я растворяюсь в ней всеми своими клетками тела. Я подпрыгиваю на бугре и подгибаю ноги, словно на скейтборде, затем снова опускаюсь на снег, немного нагибаюсь, чтобы поменять направление.



Том не отстаёт. Я бросаю в его сторону быстрый взгляд и вижу, как снег позади него взлетает в воздух. Парень делает несколько наклонов, объезжая препятствия, подпрыгивает и плавно опускается обратно. Я невольно заглядываюсь на Тома и на мгновение теряю равновесие, чуть ли не впечатываясь в небольшое дерево, которое растёт прямо посреди спуска. Приходит уклониться и отстать от близнеца на несколько метров.



Я нагибаюсь и ускоряюсь. Вижу впереди бугор и обрыв и еду прямо туда, в то время как Трюмпер решает объехать. Я наклоняюсь, сгибаю колени и подпрыгиваю, зависая в воздухе. Делаю резкий разворот, поворачиваясь вокруг своей оси, и опускаюсь на снег с таким толчком, что перехватывает дыхание. Но я продолжаю спускаться, потому что до низа остаётся меньше пятидесяти метров.



Том не отстаёт. Мне приходится ускориться ещё немного, наклоняться в разные стороны, чтобы не потерять равновесие, объезжать заметные кочки, которые могут замедлить меня или вообще заставить свалиться. Я уже вижу финиш – там стоят какие-то люди со сноубордами и болтают. Наверное, это те, кто недавно спустился со склона.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Он придет
Он придет

Именно с этого романа началась серия книг о докторе Алексе Делавэре и лейтенанте Майло Стёрджисе. Джонатан Келлерман – один из самых популярных в мире писателей детективов и триллеров. Свой опыт в области клинической психологии он вложил в более чем 40 романов, каждый из которых становился бестселлером New York Times. Практикующий психотерапевт и профессор клинической педиатрии, он также автор ряда научных статей и трехтомного учебника по психологии. Лауреат многих литературных премий.Лос-Анджелес. Бойня. Убиты известный психолог и его любовница. Улик нет. Подозреваемых нет. Есть только маленькая девочка, живущая по соседству. Возможно, она видела убийц. Но малышка находится в состоянии шока; она сильно напугана и молчит, как немая. Детектив полиции Майло Стёрджис не силен в общении с маленькими детьми – у него гораздо лучше получается колоть разных громил и налетчиков. А рассказ девочки может стать единственной – и решающей – зацепкой… И тогда Майло вспомнил, кто может ему помочь. В городе живет временно отошедший от дел блестящий детский психолог доктор Алекс Делавэр. Круг замкнулся…

Валентин Захарович Азерников , Джонатан Келлерман

Детективы / Драматургия / Зарубежные детективы
Испанский театр. Пьесы
Испанский театр. Пьесы

Поэтическая испанская драматургия «Золотого века», наряду с прозой Сервантеса и живописью Веласкеса, ознаменовала собой одну из вершин испанской национальной культуры позднего Возрождения, ценнейший вклад испанского народа в общую сокровищницу мировой культуры. Включенные в этот сборник четыре классические пьесы испанских драматургов XVII века: Лопе де Вега, Аларкона, Кальдерона и Морето – лишь незначительная часть великолепного наследства, оставленного человечеству испанским гением. История не знает другой эпохи и другого народа с таким бурным цветением драматического искусства. Необычайное богатство сюжетов, широчайшие перспективы, которые открывает испанский театр перед зрителем и читателем, мастерство интриги, бурное кипение переливающейся через край жизни – все это возбуждало восторженное удивление современников и вызывает неизменный интерес сегодня.

Агустин Морето , Лопе де Вега , Лопе Феликс Карпио де Вега , Педро Кальдерон , Педро Кальдерон де ла Барка , Хуан Руис де Аларкон , Хуан Руис де Аларкон-и-Мендоса

Драматургия / Поэзия / Зарубежная классическая проза / Стихи и поэзия