Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

И старейшинство в. к. Симеона, и братское равенство князей отразились на том развитии, какое получили в договорной грамоте условия «раздела», учиненного Иваном Калитой. Князья-братья не только «соступилися» в. к. Симеону «на старейшинство» большей долей московской «тамги», именно ее половиной, поделив между собой другую половину, но признали такой дележ нормой и на будущее время: «И потом на старейший путь, кто будет старейший, тому полтамги, а молодшим двум полтамги; а опрочь того все на трое». На старейший путь уступили они старшему брату, великому князю, и ряд дворцовых доходных статей: пути сокольничий, конюший и ловчий, садовников, повинность «кони ставити» и др. Зато договорная грамота устанавливает и основы «удельного» владения: 1) его неприкосновенность – «како ны отець наш раздел дал, того ти под нами блюсти, а не обидети», с распространением той же гарантии на будущие приобретения – «или кто из нас, брате… что примыслил или прикупил, или кто по сем что кто прикупить или примыслить чюжее… своим волостем, и того блюсти, а не обидети»; 2) его наследственность – «кого из нас Бог отведет, печаловати княгинею его и детми как при животе, так и по животе, а не обидети тобе, ни имати ничего ото княгини и от детий, чим ны кого благословить отець наш по разделу», и 3) его самостоятельность в сфере княжеского управления – установлено право бояр и вольных слуг служить, кому пожелают из князей, и по смерти кого-либо из них у его княгини и детей, притом с обещанием великого князя за то «нелюбья не держати, ни посягати без неправы, но блюсти как и своих»; установлены совместный суд в исках между великокняжескими и удельными боярами и слугами и обязательство князей не посылать агентов своей власти в чужой удел; установлено и запрещение великому князю, его боярам и слугам покупать села в уделах князей-братьев, а им – в его уделе414.

Договор между Семеном, Иваном и Андреем Ивановичами – акт весьма сложного значения. В нем скрещиваются две различные системы отношений, так как этот акт, с одной стороны, есть ряд великого князя с младшими владетельными князьями, а с другой – ряд князей-братьев, определяющий условия удельного владения общей отчиной.

Остановимся на дальнейшей судьбе этого последнего. Ценный комментарий к установлениям первого договора дает духовная грамота в. к. Симеона. В страшном моровом поветрии 1353 г. Симеон Иванович потерял сыновей, а через месяц после них и сам скончался, составив духовную грамоту – ряд княгине своей Марии Александровне. Содержание этого ряда построено на определениях бывшего между братьями договора: «Положил семь на Бозе и на вас на своей братьи тако имете блюсти по нашему докончанью, како тогды мы целовали крест у отня гроба». Симеон передает жене своей все, чем его благословил отец, в. к. Иван Данилович; Коломну со всеми волостями и Можайск с прилегающими к нему волостями, т.е. весь свой удел, с ним и свой «жеребий» московской тамги415, а также села, доставшиеся ему по ряду отца и по дополнительному разделу с братьями, и свои примыслы и прикупы, и все свои драгоценности. Такое прямолинейное осуществление наследственности удела явно грозило серьезной опасностью силе Московского княжества. Переход в женские руки, да еще в руки бездетной вдовы, уроженки тверского княжого дома, таких важнейших московских владений, как Можайск и Коломна, был недопустим политически. Он и не осуществился. К сожалению, наши источники не дают никаких сведений о том, как это произошло. Знаем только – по духовной грамоте в. к. Ивана Ивановича416, – что оба города в руках в. к. Ивана, притом с волостями, хотя значительная часть этих последних – в пожизненном владении княгини Марии; но и волостями этими она владела далеко не до смерти, может быть, потому, что удалилась в монастырь417. Коломенский удел, ввиду его исключительного политико-географического значения, остается с тех пор неизменно уделом великокняжеским, как и определит в своей духовной грамоте в. к. Дмитрий Иванович: «А по грехом отымет Бог сына моего князя Василья, а хто будет под тем сын мой, ино тому сыну моему княж Васильев удел». Так, на первых же порах истории московской княжеской семьи, во втором и в третьем поколениях, великокняжеское положение ее главы наложило свою печать на судьбы владения по уделам, подчиняя его неизбежным политическим условиям.

IV

Однако в других отношениях удельное владение продолжало развиваться наперекор существенным политическим интересам Московского княжества, постепенно расшатывая те основы его единства, какие пытались обеспечить Иван Калита в духовной и Симеон Иванович в договоре с братьями.