Между роботом и обезьяной. Искусство найти в себе человека

Вместе с обидой неправильной, плохой чертой личности объявляется ранимость. Ранимость – это, мол, или склонность к манипуляциям, или инфантильность. Зрелые, взрослые люди всегда способны обходиться без обид, они вообще не переживают ничего подобного. И получается: если ты ощутил в себе обиду, то испытываешь в дополнение еще и стыд – за то, что обнаружил в себе «инфантильность», а это ужас и должно быть спрятано. То есть никому не признавайся в обиде. И тогда она тихо сворачивается в душе, превращаясь в едва ощутимую, тянущую боль. И копится.

Суть обиды – переживания, возникающие при внезапном обнаружении несоответствия моих ожиданий или требований к кому-то и реальности. Это довольно гремучая смесь возмущения, жалости к себе, грусти, злости на другого – важного нам – человека в сочетании со страхом выразить все это человеку, на которого обиделись. Страшно, что этот человек разорвет с нами отношения после этого или даже просто не станет слушать. Из-за того в коктейль обиды добавляется иногда и переживание бессилия – хочу сказать, но так боюсь, что раз за разом останавливаю себя. Как правило, мы обижаемся на близких или на важных для нас людей, а для остальных достаточно простой злости. Можно обидеться и на Бога, кстати, если у человека есть свои отношения с ним.

Мы чувствуем обиду, когда близкий нам человек что-то обещал, например, и не выполнил. Или у нас было ожидание, что он поймет то, что нам нужно, а он не догадался. Или произнес оскорбляющие слова в наш адрес, которые мы никак не ожидали от него услышать. Обычно первая реакция на подобное – злость и собственное желание разорвать все отношения с этим человеком. Так часто реагируют дети: если что-то не так, если ты поступил не так, как я хочу – все, ты сразу «плохой». Так могут отреагировать и взрослые, если задетой оказалась очень чувствительная, ранимая тема для человека (а такие есть у нас у всех). По мере взросления мы приобретаем способность не сразу отвергать человека, поведение или личностные особенности которого не вписались в наши ожидания. Злость начинает останавливаться, тормозиться переживанием привязанности к этому человеку, ощущением ценности нашего контакта с ним (включающее уже наш собственный страх, что от нас отвернутся), и к этому добавляется жалость к собственной боли.

Получается, что единственный способ никогда не переживать обиду – это иметь абсолютно адекватные, стопроцентно совпадающие с реальностью представления и ожидания от мира и от людей. Такое вряд ли возможно в принципе. Мы не боги, мы не видим других людей насквозь, более того, у нас есть свои фантазии, проекции о других людях, и это совершенно естественно. Мы обманываемся, и это такая же нормальная вещь, как и то, что мы совершаем ошибки. Обида как раз сигнал о том, что у нас имеется представление (часто неосознанное), которое вот прямо сейчас разбилось вдребезги о то, что произошло в настоящем.

Если мы руководствуемся тем, что «обида – это плохо», то вместо того, чтобы прислушаться к этому сигналу и задаться вопросом «а чего именно я ожидал от этого человека», мы игнорируем его. В результате теряется шанс на лучшее понимание самого себя – и другого человека. Ведь вполне возможно, что этот другой и рад бы сделать то, что мы хотим, да только не знал об этом, потому что мы ему об этом попросту не сообщили. Надежда на то, что другие люди без слов поймут наши потребности – одна из самых распространенных и живучих. У нее много версий: «если любишь, то догадаешься», «за столько-то лет можно было бы и понять», «как можно было не заметить, что я хочу.», «если не понимает без намеков, то он просто дурак». Бывает и более мягкий вариант надежды, когда страшно напрямую говорить о себе и о своих желаниях и очень-очень хочется, чтобы другой понял это без нашего участия. Но, увы, на это способны единицы, причем даже они – нерегулярно.