Между верой и сомнением

Настал вечер. Деревенские собрались на площади. Последователи Единоликого стояли дружной группой чуть в стороне. Мы с дроу расположились в тени за спинами музыкантов. Карл и Далли начали петь.

Первая часть состояла из баллад о красоте. Ее наполнял покой и молчаливое восхищение историями и легендами прошлого. Тот прекрасный момент, когда весь мой негативный опыт исчезал и я просто мог верить в сказку, в прекрасный мир вокруг меня, и даже моя тревога замирала. Я восхищено и с теплом ожидал следующего дня. Так прошло около часа. Чуть спустилось солнце, старики забрали детей и стали расходиться по домам.

Вторая часть радовала слух не столько историями, сколько музыкой. Снова убрали часть лавок, и люди танцевали, смеялись и радовались жизни. Площадь наполнилась чем-то настоящим и искренним. Своими простыми веселыми танцами эти рабочие люди показывали, как ценна и прекрасна жизнь. Лишь Единоликие стояли обособленно и чуть грубее, чем стоило, отгораживались от общего праздника. Вскоре среднее поколение тоже собралось и разошлось по домам.

Третья часть посвящалась молодежи. Люди передавали по рукам кувшины, звучала энергичная музыка, слова песен разгоняли кровь. На небольшой площади царило легкое беззаботное веселье. Всё вокруг пронзала энергия молодости. Та самая, что способна помирить и поссорить в один миг, заставить приручить дракона или запереться от всех в своей комнате. Прекрасная симфония и бесконечный ураган эмоций. Мы с дроу прятались в тени, чтобы не привлекать внимание людей на площади, чего нельзя было сказать про Единоликих. В какой-то момент отец Бернард даже хотел воззвать к толпе и успокоить ее, но рядом с ним оказался глава деревни и весьма настойчиво выдворил чужаков с общего праздника, чтобы избежать беды.

Когда стали расходиться молодые парочки, Карл с Далли тоже попрощались с теми, кто остался. Я попросил дроу проследить, чтобы музыканты благополучно закрылись в своем номере, а сам пошел перехватить главу, пока тот еще был на улице. Мы коротко побеседовали и обсудили, как люди могут нас отблагодарить. Я попросил собрать подношения у него и не давать никому их увидеть. Пусть каждый сам решает, что может дать. Глава деревни едко спросил у меня, понимаю ли я, что получу меньше. Я уверенно ответил «да» и добавил, что меня такое устраивает.

Остаток ночи прошел спокойно. Утром мы с дроу выполнили наши ежедневные упражнения. Я отметил свой рост в спарринге, а Танисса лишь предложила потерпеть. Сказала, что она практически полностью восстановилась до состояния здоровой дроу-ремесленника и теперь наконец-то может приступить к тренировкам, чтобы снова стать воином.

В обед я встретился с главой, и он показал мне, что успели принести жители. Я мысленно обрадовался, что подношений было меньше, чем в прошлый раз. Я попытался настоять на возможности оставить часть из них в деревне, но глава крайне строго приказал нам всё забрать, мол, неправильно с моей стороны не давать людям права быть благодарными. Я нанял пару местных мужчин и снова стал грузить фургон. Был занятно смотреть на то, как мы, музыканты, снова превращаемся в подобие торговцев.

За этот день Карл и Далли под присмотром Таниссы успели посетить несколько семей, перед которыми играли по паре песен и получали свои личные подарки. Элементы одежды, еду по особым семейным рецептам, ценные меха и ткани. То, чем могли поделиться простые люди. Иногда получалось даже культурно отказаться, Карлу награды было и не нужно: он счастлив был просто играть.

К вечеру все мы снова собрались в гостинице. Я разжился бумагой, чернилами и перьями. Благодаря школе «Дома Ветров» я умел с этим всем обращаться. Вечер напролет я переписывал всё имущество и золото.

На рассвете мы отправились дальше в путь. По словам местных, нам осталось миновать еще одно небольшое поселение, а потом местный город. Также глава по секрету шепнул мне, что новости о нас уже разнеслись вперед ветра и там с нетерпением ждут восхитительных музыкантов.

Мы уверенно двигались вперед с нашим вооруженным закованным в доспехи недовольным хвостом церковников. Концерт для последователей Единоликого прошел ужасно и даже успел разрушить хрупкое единство в отряде. Отец Бернард попытался взять контроль над толпой и немного ограничить ее веселье, и, пусть в тот момент ему это и простили, но никто не желал портить себе праздник. На следующий день разница между недовольными поклонниками бога Яноша и последователями Единоликого была очевидна. И пусть никто не гнал их прочь, не кидался грязью и не оскорблял, но все очень недвусмысленно намекали уходить поскорее.