Между верой и сомнением

— В этом доме можно — и даже нужно — сгрызть всех. Условие одно! Два! Хотя нет, три! Не должен выжить никто, никто не вправе выйти из дома — только подари, пожалуйста, одного живого мне.

Псы сорвались в атаку, а я побежал следом. Танисса поспешила забраться на крышу, чтобы проследить за обстановкой и позаботиться о тех, кто попытается сбежать.

* * *

Отец Бернард подошел к сцене с темной стороны. Первой его заметила Далли. Она не могла знать всех деталей наших планов, ведь большинство из них появлялось в процессе. Девушка отошла от края сцены и подошла ближе к священнику.

— Что вам надо⁈

— Здравствуй, юная леди. Я здесь для того, чтобы помочь вам закончить начатое. Мы с вашими друзьями всё обсудили и пришли к согласию. Позволишь подняться?

Покрутив головой и не найдя рядом Таниссы или Протектора, как представился он Бернарду, она бросила взгляд на Карла. Тот глубоко вздохнул и кивнул, пропуская священника на сцену. Отец Бернард поднялся заговорил уверенным голосом, обращаясь к народу с невероятным уважением:

— Дорогие люди. В этот вечер мы собрались здесь, чтобы восхититься необычным искусством, которое является воплощением созидания, возможностей души и страсти наших музыкантов. Оно возвращает нам надежду и намекает на неизведанное. Ваши рабочие, селяне и рыбаки, торговцы и ремесленники, строители домов и создатели чудесных вещей — это та сила, которая поддерживает этот мир. Они так часто остаются в тени, признавая обретенное в битвах благородство других, но ни во что не ставят собственную силу простоты и постоянства. О, как замечательно видеть вас, мечтателей, слепленных из обыденной глины. В ваших глазах отражается открытость новым идеям и дарованная вам способность создавать. Ожидайте же, великие проницательные слушатели, с нетерпением пленяющих звуков барда, навеянных нашим древним миром. Пусть эта магия слов и мелодий сотрет границу между нами и мечтами, воссоздаст историю и глубочайшие чувства. Итак, уважая и восхваляя силу и простоту вашего народа, провозглашаю вас лучшими из мною увиденных. Сегодня праздник окончен, отправляйтесь по домам. Отдохните. Завтра именно вы построите прекрасный мир.

* * *

Я ворвался в дом вслед за церберами. У порога меня встретил труп, а в доме –нежилое запустение. Один из псов выглянул из дальнего помещения. В комнате я увидел, как другой пес прыгнул вниз в проход, а Трисобакен зажал углу неизвестного в темной мантии, и подошел ближе.

— Здравствуй. Полагаю, мы оба понимаем, что будет дальше. Лохматый, можешь идти веселиться.

Трисобакен прорычал в лицо мужчины, обжигая его слюной. Потом цербер сорвался с места и тоже прыгнул в провал. Неизвестный человек рыкнул и попытался на меня напасть. Я увернулся от ударов, подставил подножку и ударил в пах что было сил. Пока враг корчился от боли, я открыл окно и негромко позвал дроу. Потом я вернулся к неизвестному. Тот уже пытался прейти в себя, и я начал думать, как лучше его пытать. В окно запрыгнула Танисса. Она сразу оценила обстановку:

— Никто не выбегал. Следов соглядатаев не нашла. Думаю, всё самое важное внизу.

Тут в комнату заглянул цербер с тремя побитыми мордами, посмотрел на нас, а затем на неизвестного. Я указал на провал, откуда доносились звуки боя и крики, словно из преисподней:

— Тебе туда.

Потом повернулся к Таниссе:

— Обыщи дом. Убедись, что пес точно всех нашел и добил. Выжившие мне не нужны.

Дроу кивнула и пошла осматривать дом. Я порезал человеку сухожилия на ногах и на руках, лишая его возможности двигаться, за что он меня проклял и крепко выругал. Вдруг снизу показался раненый Трисобакен. Царапая когтями пол, он забрался наверх и рыкнул в сторону картины. Я удивился.

— Вас было пятеро.

Раненый цербер рыкнул и царапнул пол еще раз. Я спросил его:

— Там можно сбежать?

Он отрицательно мотнул головой.

— Там очень много оружия.

Цербер кивнул. Я взял «клык», добил Трисобакена, достал картину, развернул ее и призвал еще четырех церберов — один, видимо, был еще жив, раз отсутствовал на рисунке. Стоило мне моргнуть, как четыре пса ринулись вниз. Заглянула Танисса:

— В доме живых ровно трое. Я, ты и он. Останки еще пятерых обглоданы.

Я спросил:

— Сунешься в мясорубку снизу или побудешь здесь?

Танисса несколько брезгливо посмотрела вниз:

— Не хочу. Но придется. Необходимо убедиться, что церберы ничего важного не упустили.

Дроу начала спускаться по лестнице вниз. Я снова повернулся к пленному. Тот пытался испепелить меня взглядом и угрозами.

— Янош тебя уничтожит.

Я удивился:

— Ты правда считаешь, что демону есть дело до наших жизней⁈ К тому же из-за неудачника вроде тебя…

— Ты уже ничего не сможешь исправить… Когда обнаружат всё это оружие и доспехи, бойни не избежать.

Я подошел к нему и пнул по одной из ран.

— Янош должен был что-то говорить о своей цели.

— Я ничего не скажу!

Я почувствовал жар и обернулся. Передо мной вновь стоял Трисобакен.

— А ты чего вернулся? Неужто там кончились живые⁈

Три морды одновременно качнулись в сторону раненого. Я глубоко вдохнул и спросил фанатика:

— Скажи что-нибудь, что может мне помочь, или я просто тебя убью.