Между жизнью и смертью. Свидетельства с порога вечности

Жизнь и смерть – понятия более широкие и объемные, нежели мы обычно привыкли считать, ассоциируя эти состояния только с бьющимся сердцем человека, течением крови в его венах или, напротив, с застывшим, похолодевшим телом недавно столь жизнерадостного друга, который отныне не сможет сказать нам ни единого слова. Вот что по этому поводу писал священномученик Анатолий (Грисюк), митрополит Одесский: «Воспоминая всех <…> умерших тружеников <…> мы возвышаемся до понимания истинной жизни, жизни отрешенной от всего условного, случайного, призрачного. Мы, живые, учимся <…> жизни у наших дорогих умерших <…> ибо то преимущество жизни, которым мы склонны <…> превозноситься перед ними, оказывается не только временным и непрочным, по иногда и совершенно мнимым.

Божественный тайнозритель в откровении слышал: «И Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит Имеющий семь духов Божиих и семь звезд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв» (Откр. 3).

Можно, следовательно, числиться в среде живых, а быть, в сущности, мертвым. Как и наоборот: наши воспоминаемые ныне усопшие хотя и мертвы, продолжают жить».

Глубокие мысли о нашем отношении к смерти мы находим в наставлениях преподобного Антония Великого:

«Живите, как бы ежедневно умирая» – это значит, что все наши житейские нестроения, душевные немощи врачуются, если мы ставим свою совесть как бы перед конечным Судом Божиим, «как бы умирая».

Слышим мы и глас апостола Павла, говорящего о своих пастырских трудах: «По вся дни умираю» (1Кор. 15, 31).

О нем свт. Иоанн Златоуст сказал, что сей Апостол претерпел столько смертей, сколько по верованию жил дней.

И снова – размышления священномученика митрополита Анатолия (Грисюка): «Помолитесь, –усердно прошу вас, – чтобы <…> я мог вместе с Апостолом дерзновенно сказать: “смерть действует в нас, а жизнь в вас” (2Кор. 4, 12)».

Как углубляют наши ограниченные мирские понятия о жизни и смерти рассуждения этих великих подвижников Церкви! Действительно, память о смерти способна преобразить всю нашу жизнь. Представьте – вам становится известно, что, скажем, сегодня в середине дня Господь вас заберет. Возникнет ли у вас желание сотворить какую-либо мерзость? Сомневаюсь… Ведь грешит человек, ослепленный бездуховностью, который старается не думать о том свете – лишь бы сегодняшний день прожить, услаждая свое тело греховными страстями…

Выше нашего уровня восприятия

Возвращаясь к увиденному и пережитому, мне хотелось почувствовать подтверждение этим чудесным явлениям, чтобы еще раз убедиться в своей непредвзятости, в том, что необходимо поведать об этом людям. Читая соответствующую литературу, я снова и снова находил подтверждения моему опыту у различных людей – ученых, богословов, медиков и т. д.

Мысль о реальности увиденного мира, возражая скептикам, утверждает и мыслитель, богослов Нормант Винсент Пил в книге «Сила позитивного мышления»: «Галлюцинации, сон, видения – я не верю в это, я слишком много лет опрашивал людей, которые были на краю «чего-то» и заглядывали туда. Они так единодушно говорили о красоте, свете, мире, что иметь какие-то сомнения невозможно».

С какой тонкостью покойный американский иеромонах Серафим (Роуз) описывает ограниченные возможности личности, вплотную соприкасающейся с Божией силой: «Будем <…> о таких возвышенных потусторонних опытах помнить, что они намного выше нашего низкого уровня восприятия и понимания и что они даются нам больше как намеки, чем как полные описания того, что на человеческом языке вообще не может быть описано соответствующим образом».

Имеются подтверждения этому и в Священном Писании: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1Кор. 2, 9).

Итак, дорогие братья и сестры, не будем более тратить драгоценное ваше время, чтобы убедиться в реальности происшедших со мной событий. Лучше попробуем понять, что же или, точнее, кого же человеческая душа может увидеть в мире ином?