Между жизнью и смертью. Свидетельства с порога вечности

Слова эти Апостол адресовал и нашему поколению, при котором продолжает бушевать в Киеве беззаконие Денисенко (расстриженного митрополита Филарета). Ведь всем уже должно быть ясно, что только полностью неверующий человек способен привнести в Церковь Вселенскую такую мирскую смуту – пресса, ОМОН, в какой-то мере государственное давление и т.. д. Если бы у этого человека была хоть искра христианского смирения, он бы тихо, с покаянием ушел. Пишу эти строки – и не даст покоя мысль о том, что сейчас я не просто сужу, а беру на себя смелость осуждения. Как часто мы присваиваем себе эту роль судии – незаметно для себя… Тяжело и двусмысленно это состояние духовное. И вместе с тем, продолжая анализировать ситуацию, понимаю: очевидно, большая власть, как наркотик, – и грешный, слабый человек становится ее рабом.

Стараюсь в проповедях говорить людям о нашем единстве во Христе, об историческом единстве славянских народов, призываю поменьше обсуждать и осуждать действия митрополитов, епископов, а стараться думать о своей душе, о личной чистоте, ибо только этот путь ведет ко спасению: «Не судите, да не судимы будете, имже бо судом судите, судят вам» (Мф. 7, 1, 2).

Бессилие дел богоборческих

Октябрь 1992 года

Вера людская с помощью Божией делает чудеса. С удивлением смотрит город на неожиданное для многих явление: неузнаваемой стала церковь, блистая на солнце своим куполом… Хороша она в любую погоду, в любое время года, особенно когда звон колокольный разносится по окрестностям. Говорят, слышно даже до соседних сел. Буди, церковный звон, спящие души людские, пора нам уже подниматься от затянувшегося сна нашего, похожего скорее на обморочное, бесчувственное состояние.

До какого кощунства может дойти человек, темной осенней ночью снимающий с колокольни два церковных колокола?.. Поиски милицейские ни к чему не привели. К счастью, ребята из фирмы «Благовест», узнав о пашем горе, в сжатые сроки отлили точные копии украденных. И в день чуда Архистратига Михаила они освящены и укреплены на колокольне. Какая же ярость вспыхнула, наверное, в душах посланцев сатанинских, когда увидели они свое бессилие в делах богоборческих! Молиться нужно о них, ибо «…рече Исаия: ослепи очи их и окаменил есть сердца их, да не видят очима, ни разумеют сердцем, и обратятся, и исцелю их» (Ин. 12, 39-40).

«Упасть – дело человеческое, а остаться лежать – диавольское»

Апрель 1993 года

Трудный это для меня год – год взлетов и падений, радости и отчаяния. Поддерживают слова о. Моисея (бывший иеромонах Филадельф Боголюбов): «Упал – не лежи, встань и иди! Упасть – дело человеческое, а остаться лежать – диавольское».

Дети из воскресной школы и прихожане не прекращают посещать дом престарелых и три интерната для болящих детишек. Пусть учатся мои ученики сопереживать чужому горю, не проходить мимо беды человеческой. Хочется, чтобы евангельские притчи о помощи ближнему не оставались для них только словами. Чтобы ясен им был ответ Иисуса Христа законнику на его вопрос: «Кто есть ближний мой?» – не тот священник или левит, что прошли мимо раненого человека, а самаряиин, «…сотворивший милость с ним» (Лк. 10, 37).

Занимаясь с детьми изучением Библии, стараюсь сделать их участниками событий: а как бы вы поступили на месте этого человека, прошу оценить какой-либо поступок с точки зрения заповедей Божиих. Чтобы но любому факту ребенок не просто скользнул взором, а пропустил бы его через свою душу, «примеряя» происшедшее к себе.

Октябрь 1993 года

Являет Господь свои чудеса, вроде бы и незаметные. В день празднования иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» (а ведь скоро перед моими глазами появится храм с именем этой иконы в Топловском монастыре!) – нам, убогим и скорбящим, прибыла из Днепропетровска сумма средств для частичной оплаты архитектурного проекта нового храма.

9 ноября произошло чудесное избавление моей, покойной ныне, мамы от автокатастрофы. В момент этого происшествия я служил молебен, читал молитвы с одной болящей прихожанкой. Признаюсь сразу: перед тем было искушение отказаться от этой службы, поскольку я сильно устал. Но пересилил себя, и сейчас, по прошествии времени, просто уверен, что исход событий с мамой был бы совершенно иным, если бы не устоял я перед соблазном отказать страждущей по «уважительной причине».