Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

Тем не менее такое распределение и разбивка не выдерживают поверки ни фрейдовским текстом, ни нашим собственным клиническим опытом. Как уже было показано в пункте 1, с точки зрения Фрейда, феномен памяти без воспоминаний, который возникает в случае памяти сновидения или аффективных убеждений, лишенных какого-либо «чувства осознания» (Freud, 1914, p. 129), существует во всей области психопатологии – более того, рискну утверждать, в психике каждого человека. В его случае это ни в коей мере не признак тяжелого психического заболевания. И даже «археологическая модель», к которой взывает Ботелла (и другие до него) определяется тенденциозно, когда отождествляется с теорией репрезентаций и когда в ее рамках предполагается повторное открытие [Wiederentdeckung], а не «конструкция» воспоминаний о прошлом. Интересно, что самая удачная цитата об археологической модели психоанализа взята из того текста самого Фрейда, который Ботелла (как недвусмысленно показывает его работа) хочет в очередной раз использовать для обоснования своего «трансформационного анализа» и к которому прибегает в своем «крестовом походе» против археологической модели, а именно из эссе «Конструкции в анализе». На протяжении всей первой части этой статьи, так же как в «Воспоминании, воспроизведении и переработке», Фрейд с особенным вниманием объясняет особенности психоаналитической работы с памятью. И точно так же, как в указанной статье, Фрейд подчеркивает, с каким трудом поддается восстановлению вытесненный материал; именно эта трудность делает в конце концов даже необходимым окольный путь через память сновидения, а также проявления переноса в лечении. И приходит в итоге к концепции «конструкции», которую он, к слову сказать, определяет с большой точностью. Задача аналитика, пишет он, состоит в том, чтобы «разгадать или, выражаясь более правильно, сконструировать забытое по признакам, которые оно после себя оставляет» (Freud, 1937, p. 45; см. также: Фрейд, 1937/1998). Наконец, решающее значение для моего предположения, что Ботелла ошибается, когда определяет археологическую модель исключительно как обретение воспоминаний и рассматривает ее вследствие этого в антиконструктивистском свете, имеет следующий отрывок из Фрейда: «Его [психоаналитика] работа над конструкцией или, если привычнее слышать, над реконструкцией обнаруживает значительное сходство с работой археолога…» (Там же), – вслед за которым он подробно обсуждает сходства и различия между археологией и психоанализом. Следовательно, мы видим, что 1) Фрейд ни в какой момент не отказывается от археологической модели психоанализа, потому что 2) он никогда не отождествляет ее с новым обретением воспоминаний, а включает в нее понятие «конструкция». В этом отношении различие между первой и второй топологиями не оказало никакого влияния и на фрейдовскую модель воспоминания в психоаналитическом процессе. Следовательно, и «память в форме воспоминания», и «память без воспоминаний» представляют собой разные формы воспоминания в рамках одной и той же фрейдовской теории памяти.

Отступление: Entstellte Erinnerung – искаженная память

Эта теория памяти – результат моих собственных многолетних исследований, посвященных взаимосвязи между воспоминанием и повторением (Hock, 2000), – в существенной мере строится на концепции искажения. Понятие искажения (в оригинале – Entstellung), которое Фрейд систематически вводит в главе IV «Толкования сновидений» (Freud, 1900, см. также: Фрейд, 1900/2008) для описания процесса трансформации латентных мыслей сновидения в его манифестное содержание, имеет основополагающее значение для фрейдовской теории памяти и, кроме того, для всех форм проявления бессознательного. На самом деле очевидно, что психоаналитическая работа вступает в свои права только там, где память в некотором роде разрушена или, точнее, искажена. Это общая черта всех текстов, в которых Фрейд обращается к проблеме памяти: все они посвящены ошибочному воспоминанию, ошибочной памяти. И это отнюдь не случайность. Скорее всего, подобные искажения указывают на вытеснение, которое имело место. Справедливо и обратное: там, где не произошло никаких искажений, психоанализу нечего делать, поскольку не вмешивается бессознательное. Следовательно, заблуждения Эго (ошибочные воспоминания, а также бессвязные, нелогичные и схематичные пересказы сновидений) не следует сбрасывать со счетов как докучливую, хотя и необходимую составляющую процесса воспоминания. Именно они составляют настоящий объект психоаналитического процесса. Нам следует благодарить исключительно интуитивное чувство языка Фрейда за тот факт, что даже заглавия его работ, посвященных памяти, предупреждают нас об этих искажениях в процессе вспоминания («Vergesslichkeit» [забывчивость/forgetfulness], «Fausse reconnaissance» [ложное узнавание] и «Erinnerungsstörung» [нарушение памяти / memory malfunction] – ключевые понятия в некоторых из обсуждаемых работ).