Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

Большая заслуга Сезара Ботелла в том, что его текст дает ответы на все эти вопросы, тем самым сдвигая фокус внимания в нашем изучении наследия Фрейда. Эта статья написана очень плотно, имеет одновременно клиническое и метапсихологическое направление; в ней Ботелла обсуждает проблематику «памяти», занимавшую его мысли на протяжении многих лет и даже десятилетий (см. особенно: Botella, Botella, 2007). Поэтому кажется как нельзя более уместным сначала воспроизвести здесь наиболее важные его идеи, с тем чтобы последующее обсуждение текста было понятным. Я хотел бы начать с метапсихологической части, которая составляет первую половину статьи.

Ботелла с самого начала проводит масштабное различие в творчестве Фрейда, и его статья построена целиком на этом. Сначала он говорит об «археологической модели» психоанализа, определившей, по его словам, мышление Фрейда, «особенно после 1910 года» (p. 2); иными словами, это период, оказавшийся особенно плодотворным для его метапсихологических трудов, в центре которых стоят понятия «презентация» (слово, предмет, объект презентации: в оригинале – Vorstellung) и «репрезентация» (в оригинале – Repräsentanz). Ей Ботелла противопоставляет такую модель психоаналитического процесса, которая сосредоточена уже не на восстановлении воспоминаний прошлого, а на самом процессе припоминания. Защищая такой подход, он особенно выделяет в раннем творчестве Фрейда эссе «Über Deckerinnerungen» [ «Покрывающие воспоминания»] (Freud, 1899), но ссылается и на «Die Traumdeutung» [ «Толкование сновидений»] (Freud, 1900), а из позднего творчества – на последние работы: «Konstruktionen in der Analyse» [ «Конструкции в анализе»] (Freud, 1937), «Der Mann Moses und der Monotheismus» [ «Человек Моисей и монотеизм»] (Freud, 1939), а также «Abriss der Psychoanalyse» [ «Очерк о психоанализе»] (Freud, 1940 [1938]).

Итак, чем же различаются две эти модели (или теории) памяти? Текст, в котором Фрейд описывает археологическую модель, эту тему почти не раскрывает; как подчеркивает Ботелла, там речь идет о «восстановлении» (p. 2) или «открытии» (p. 19) воспоминаний о прошедшем. Значение этих воспоминаний скрыто, так сказать, в том пласте, где они берут свое начало, и должно быть поднято на поверхность подобно археологическим находкам. В процессуальной модели, напротив, прошлое не открывается заново, а фактически «создается» (p. 2, 19). Ботелла упоминает наиболее несхожих между собой авторов, принадлежащих как к британской, так и к французской традиции, которые ставят археологическую модель психоанализа под сомнение с абсолютно разной аргументацией. Здесь он цитирует, как часть вместо целого, Винникотта, который придает опыту регрессии в психоаналитической ситуации, где аналитик является матерью (Winnicott, 1954, p. 288), то же важное терапевтическое значение, что и возврату памяти в прошлое.

Таким образом, для Ботелла чрезвычайно важно это различие, так как ему нравится думать, что сфера влияния археологической модели психоанализа ограничивается неврозом и эдипальными конфликтами, которые в нем обнаруживаются. Эти конфликты могут быть разрешены посредством восстановления вытесненных идей и воспоминаний. На следующем этапе он дополняет археологическую модель «трансформационным анализом» (p. 19, 21), который якобы сосредоточен на «памяти без воспоминаний», проявляющейся, в частности, в «памяти сновидения». В своем тексте он раз за разом ссылается на тот факт, что именно пограничные случаи требуют внесения изменений в метапсихологию, а также в психоаналитическую технику. Эту измененную технику он окрестил «регредиенцией». Давайте рассмотрим, что именно Ботелла подразумевает, в свою очередь, под каждым из этих понятий.

Память без воспоминаний