Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

В этих сценах Ботелла прежде всего распознает сепарационную тревогу, но в то же время строит предположения относительно того, не скрываются ли за этими болезненными воспоминаниями какие-то дополнительные травмы. Затем, в ходе анализа, уже на ранней его стадии становится ясно, что в начале жизни пациента между его родителями происходили серьезные конфликты. Отец временно оставил семью ради другой женщины; мать вследствие этого впала в депрессию и, возможно, даже пыталась покончить с собой. Однако для Сержа эти инциденты, не сыгравшие, по-видимому, никакой роли в первом анализе, поначалу оставались абстракцией; по его словам, он был слишком мал, чтобы эти эпизоды могли оказать на него влияние. «Это не моя история», – сказал Серж по этому поводу. Ботелла говорит в этом месте об истории без «репрезентаций» или «воспоминаний» [Erinnerungen] с точки зрения немецкоязычного читателя, оставляя открытым вопрос о том, в каком смысле следует понимать эти «репрезентации»: в том ли, что Серж не в состоянии понять, что произошло [«Keine Vorstellung»], или в том, что прошедшее не зафиксировалось в психическом аппарате? В первом не может быть никаких сомнений, однако я хотел бы оспорить второе: в конце концов, несмотря на семилетний анализ у пациента присутствует набор тяжелых симптомов, а именно приступы паники и состояния деперсонализации. Не будь у пациента этих симптомов, у Ботелла едва ли были бы основания для дальнейшего поиска его травматических воспоминаний.

Далее в отчете следует экспансивное описание одного из сеансов четвертого года анализа, вращавшегося вокруг необычного французского слова détrousser (означающего, среди прочего, «грабить», «нападать с целью ограбления») и слова la trousse (сумка или кошелек). Совершенно невозможно дать сжатое изложение этого сеанса: он состоит из ассоциаций пациента, сновидения, ассоциаций к этому сновидению, кратких интерпретаций Ботелла во время сеанса и его пространных пояснений к ходу сеанса. Речь снова и снова возвращается к различным значениям слов trousse, trousser, détrousser и т. д. Тем самым большую часть сеанса, по словам Ботеллы, происходит развитие эдипального конфликта. Кто кого грабит и что именно при этом отнимает? Какой именно объект предположительно утрачен, а именно насильно отнят, и с какой целью это было сделано? Свой выход совершают все персонажи эдипальной семейной мыльной оперы: отец, мать и старший брат (любимец матери), с которыми Сержа соединяют либо сексуальные влечения (мать), либо импульсы агрессивного соперничества (отец, брат).