Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

В начальном измерении прежде всего должно возникнуть удовольствие слышать (plaisir d’ouïr), связанное только с сенсорным качеством того, что слышно, а не с семантическим значением звуков, которые несет голос. Это, по сути, катектирование удовольствия слышать должно предшествовать удовольствию и желанию слушать и делает их возможными. Удовольствие слушать относится к первичному измерению, где психической продукцией является фантазия. Звук тогда служит признаком присутствия или отсутствия объекта и становится в фантазии знаком материнского желания. Голос матери в этом измерении – это звуковой эквивалент груди, и его присутствие или отсутствие метаболизируется в фантазии, согласно логике намерения дать удовольствие или отказать в нем. По мысли Пьеры Оланье, эти первичные знаки, пойманные в намерении удовольствия/неудовольствия, являются ядром, из которого язык как система обозначений разовьется позднее. Приобретение семантического измерения как такового станет возможно только во вторичном измерении, где Я вырабатывает смыслы в произнесении через необходимость дифференцировать путем тестирования реальности между истинным и неистинным. От начального до вторичного мы имеем следующую последовательность: удовольствие слышать (пиктографическая репрезентация), желание слушать (фантазматическая репрезентация) и требование смысла (произнесение), которое является целью того, чего требует Я.

Уже из «Насилия интерпретации» совершенно ясно, что метапсихологическое описание развития психики у Пьеры Оланье не ограничивается интрапсихическим. Она постоянно ходит туда и обратно: между тем, что происходит в психике младенца и в психике матери, и тем, как они оба асимметрично влияют друг на друга и друг друга модифицируют.

То, что психика младенца должна метаболизировать через пиктографическую активность репрезентации, – это не «сырой» материал внешней реальности, а материал, который уже несет отметку трансформации психики матери.

Мать предлагает «aliment» («пищу»), которая уже ремоделирована, и в принципе соблюдает все то, что требуется от психического элемента, чтобы он мог быть вытеснен. В этом отношении то, что младенец получает, уже отмечено принципом реальности. На этой ранней стадии младенец будет ассимилировать такой материал и метаболизировать его согласно правилам возможности репрезентации, которые преобладают в пиктографической активности. Но каким-то образом откроется «брешь», позволяющая элементам, чуждым логике начального, как-то «просочиться» в эту активность. Останутся следы, которые будут действовать как предвестники вторичного, неясные «свидетели» существования иного, инакости.

Мать как испускатель, селектор и модификатор

В «Насилии интерпретации» то, что оказалось сообщенным из бессознательной намеренности матери, осталось в основном на идеационном уровне бессознательных репрезентаций, подвергавшихся вторичному процессу вытеснения. В работе «Рождение тела, происхождение истории» Пьера Оланье продвигает свою мысль дальше и помещает эмоцию в центр своих конструкций и факторов, определяющих то, что она уже назвала в «Насилии интерпретации» «взаимодействием» между двумя психическими пространствами. Теперь взаимодействие еще более телесно, чем раньше. Отмечая тот факт, что понятие «эмоция», в отличие от «аффекта», нечасто используется в аналитической терминологии, Оланье определяет его как «зримую часть того айсберга, которым является аффект, а тем самым и субъективные проявления тех движений катексиса и декатексиса, которые Я не может ухватить, потому что они стали для него источником эмоций» (с. 7 англ. перевода).

Пьера Оланье продолжает подчеркивать особую важность сенсорности в том, что она называет «вызыванием к жизни» психического аппарата. Сенсорные стимулы, идущие от мира, необходимо трансформировать в психическую информацию при помощи психического окружения младенца, то есть в основном матери. Это следующий шаг после того, что мы только что писали о роли «porte-parole». Мать становится и испускателем [emitter], и селектором [selector] стимулов, идущих от мира; она «воздействует на это пространство реальности, над которым новорожденный не имеет никакого прямого контроля». Точно так же, как удовлетворение потребностей сомы сохраняет физическую жизнь, забота о трансформационных потребностях (кормление психики стимулами, пригодными для ассимиляции) сохраняет психическую жизнь и даже является условием изначального вызывания ее к жизни. Эта концепция спасительной для жизни роли матери соответствует идее, что «…психика встречает себя и отражается в знаках жизни, которые испускает собственное ее тело» (с. 13 англ. перевода).