Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

П.: Ах да… но там это Элиот потерялся… это напоминает мне про мои собственные страхи, что меня похитят… Я помню, как очень боялась, что какой-нибудь мужчина меня заберет. Я была в подземных тоннелях метро с моей матерью, а потом какой-то мужчина выходил из середины толпы и уводил меня прочь.

А.: В вашем воображении ваш отец только и мог, что выйти из толпы и забрать вас прочь, демонстрируя в этом сценарии, который стал так ужасен для вас, не только ваше желание знать его и приблизиться к нему, но также и ваше желание, чтобы он мог захотеть, чтобы вы были очень близко к нему.

Аликс затем возвращается к материалу предыдущей сессии: «не шлепать детей, а только ворчать на них». Инфантильная ситуации присутствует все время; Ленни в цирке очень близок «к нам»; работая вместе, она и аналитик снова и снова узнают этого ребенка и путем постепенного понимания спасают его. Аналитик представляет собой как психически здоровую мать, которая проводит различие между поколениями и знает факты жизни, так и трансферного отца, который узнает/признает Аликс.

III. Когда мы останавливаемся, я вижу двух джентльменов, один подходит слева, он одет в коричневую куртку, коричневую парку, и держит в руке багет; с другой стороны приближается еще один человек и переходит через дорогу. Внезапно тот, что подходил слева, открывает дверь на стороне водителя и бьет мою мать палкой – это больше не багет, это оружие. Она обмякает, и он вытаскивает ее наружу… Я там, сзади, смотрю и не знаю, что делать, остолбенела, как и Жюльен… Я вижу, что другой человек смотрит и ничего не делает, я удивляюсь, как можно не вмешаться в такую сцену!

Это, конечно, первичная сцена, где после мгновения кажущейся «нормальности» «мать бьют» на глазах у потрясенных, бессильных детей – эти дети одновременно являются хрупкой родительской парой и теми Я Аликс, которые представляют собой маленькую девочку и маленького мальчика.

Я думаю, это может представлять также пару мать-как-маленькая-девочка и ребенок-мальчик в плену возбуждения от садистической первичной сцены, где обыкновенный отец с багетом на мгновение снова становится нападающим. Эдипальная амбивалентность пациентки по отношению к тому, что теперь лучше установилось как объединенная, потентная родительская пара в переносе, показана в сновидении таким образом: ее помогающая мать-аналитик оказывается бессильна «вмешаться в такую сцену», и по отношению к этой сцене «второй мужчина смотрит и ничего не делает». Что случилось бы, если бы Аликс прекратила свой анализ в этот момент?

IV. А потом я проснулась; я попыталась снова заснуть, чтобы все исправилось для моей матери, и тогда я смогу найти Элиота. Но у меня не получилось, я была на полпути между… Потом я снова заснула, и тогда я нашла Элиота. Он был там, в этом его желтеньком плащике; он выглядел взволнованным, ему было страшно. Он не видел меня сначала, потом, когда я сказала: «Элиот», – он услышал меня, подошел ко мне и сказал: «Мамочка…» – и тогда я смогла заплакать.

Вернувшись после рождения дочери, Аликс думала о завершении анализа; эта сессия и ее сновидения помогают ей остаться. Интересно, что она хочет счастливого конца для сновидения, и отчасти создает его. По мере продолжения аналитического процесса она снова и снова убегает в цирк, рискуя, что ее похитит ее психопатология и ее снова нужно будет спасать (с помощью ее все более способного на инсайт Я). Я думаю, Аликс знает, не только как сильно ей был нужен – и все еще нужен – анализ, но также, что трогательно, как ей повезло, что у нее именно этот аналитик.

* * *