Межзвездный скиталец

I was a splendid figure of a man, broad-shouldered, deep-chested, well-set-up.	Я был великолепным образцом мужчины -широкоплечий, с высокой грудью, хорошо сложенный.
Women of any race, as you shall see, looked on me with a favouring eye.	Женщины всех рас, как вы увидите, благосклонно поглядывали на меня.
Under my arms, sun-shielded, my skin was milk-white as my mother's.	Кожа на руках выше локтей и на всех закрытых от солнца местах была у меня молочно-белая, как у моей матери.
My eyes were blue.	Глаза голубые.
My moustache, beard and hair were that golden-yellow such as one sometimes sees in paintings of the northern sea-kings.	Мои усы, борода и волосы имели золотисто-желтый цвет, какой иногда приходится видеть на портретах северных викингов.
Ay-I must have come of that old stock, long-settled in England, and, though born in a countryside cottage, the sea still ran so salt in my blood that I early found my way to ships to become a sea-cuny.	Да, наверное, я происходил из какого-нибудь старинного рода викингов, давно осевшего в Англии, и хотя я родился в деревне, морская соль так густо была примешана к моей крови, что я очень рано поступил на корабль квартирмейстером, то есть, в сущности, простым матросом.
That is what I was-neither officer nor gentleman, but sea-cuny, hard-worked, hard-bitten, hard-enduring.	Это не офицер и не "барин", но именно матрос, много работающий, обветренный, выносливый.
I was of value to Raa Kook, hence his royal protection.	Я был полезен Раа Куку, чем и объясняется его царское покровительство.
I could work in iron, and our wrecked ship had brought the first iron to Raa Kook's land.	Я умел работать с железом, а наш разбитый корабль принес первое железо в страну Раа Кука.
On occasion, ten leagues to the north-west, we went in canoes to get iron from the wreck.	Время от времени мы отправлялись на пирогах миль за тридцать к северо-западу брать железо с обломков корабля.
The hull had slipped off the reef and lay in fifteen fathoms. And in fifteen fathoms we brought up the iron.	Кузов его оторвался от рифа и лежал на глубине девяноста футов, и с этой глубины мы доставали железо.
Wonderful divers and workers under water were these natives.	Туземцы были изумительными пловцами и водолазами.
I learned to do my fifteen fathoms, but never could I equal them in their fishy exploits.	Я тоже научился спускаться на глубину девяноста футов, но никогда не мог сравняться с ними в этом искусстве!
On the land, by virtue of my English training and my strength, I could throw any of them.	На суше, благодаря моему английскому воспитанию и силе я мог бросить наземь любого из них.
Also, I taught them quarter-staff, until the game became a very contagion and broken heads anything but novelties.	Я научил их матросской "игре с шестом", и она приобрела такую популярность, что проломанные головы сделались у нас бытовым явлением.