Межзвездный скиталец

She was a woman-child, and a woman, and she conceived that she loved me.	Это была женщина-ребенок, и она понимала, что любит меня.
And I smiled to myself, for my heart was untouched and lay elsewhere.	А я улыбался про себя, ибо сердце мое было нетронуто и тянулось в другом направлении.
Yet was the smile tender, for in the child's eyes I saw the woman eternal, the woman of all times and appearances.	Но как нежна была эта улыбка! В глазах ребенка я видел все ту же вечную женщину, женщину всех времен и всех образов.
In her eyes I saw the eyes of my mate of the jungle and tree-top, of the cave and the squatting-place.	В ее глазах я видел глаза моей подруги льдов и древесных вершин, и пещеры, и стоянки у костра.
In her eyes I saw the eyes of Igar when I was Ushu the archer, the eyes of Arunga when I was the rice-harvester, the eyes of Selpa when I dreamed of bestriding the stallion, the eyes of Nuhila who leaned to the thrust of my sword.	В ее глазах я видел глаза Игарь, когда сам был стрелком Ушу, Глаза Аарунги, когда я был жнецом риса. Глаза Сельпы, когда я мечтал оседлать жеребца, и глаза Нугилы, павшей на острие моего меча.
Yes, there was that in her eyes that made them the eyes of Lei-Lei whom I left with a laugh on my lips, the eyes of the Lady Om for forty years my beggar-mate on highway and byway, the eyes of Philippa for whom I was slain on the grass in old France, the eyes of my mother when I was the lad Jesse at the Mountain Meadows in the circle of our forty great wagons.	Было в ее глазах то, что делало их глазами Леи-Леи, которую я помню со смехом на устах, глаза княжны Ом, сорок лет делившей со мной нищенство и скитания по большим дорогам, глаза Филиппы, за которую я был убит на лужайке в старинной Франции. Глаза моей матери, когда я был мальчиком Джессом на Горных Лугах, в кругу наших больших сорока повозок...
She was a woman-child, but she was daughter of all women, as her mother before her, and she was the mother of all women to come after her.	Это была женщина-ребенок, но она была дочерью всех женщин, как и мать ее, жившая до нее; и она была матерью всех грядущих женщин, которые будут жить после нее.
She was Sar, the corn-goddess.	Она была Сар, богиня злаков.
She was Isthar who conquered death.	Она была Иштар, покорившая смерть.
She was Sheba and Cleopatra; she was Esther and Herodias.	Она была Царицей Савской и Клеопатрой, Эсфирью и Иродиадой.
She was Mary the Madonna, and Mary the Magdalene, and Mary the sister of Martha, also she was Martha.	Она была Марией Богоматерью и Марией Магдалиной, и Марией, сестрой Марфы, и самой Марфой.
And she was Br?nnhilde and Guinevere, Iseult and Juliet, H?lo?se and Nicolette.	Она была Брунгильдой и Женевьевой, Изольдой и Джульеттой, Элоизой и Николеттой.
Yes, and she was Eve, she was Lilith, she was Astarte.	Она была Евой, Лилит и Астартой.
She was eleven years old, and she was all women that had been, all women to be.	Ей было всего одиннадцать лет, но в ней были все женщины прошлого и будущего.
I sit in my cell now, while the flies hum in the drowsy summer afternoon, and I know that my time is short.	И вот сижу я в своей камере, мухи жужжат в сонное летнее предвечерье, и я знаю, что сроку мне осталось немного.
Soon they will apparel me in the shirt without a collar. . . .	Скоро, скоро наденут на меня рубаху без ворота...
But hush, my heart.	Но умолкни, сердце!
The spirit is immortal.	Дух бессмертен.