Мгновения

Марта легкими покачиваниями ладони обдувает лицо, раскрасневшееся от веселья. Мы еще раз вместе пробегаем глазами по Форме. И синхронно поворачиваемся друг к другу, изо всех сил стараясь сдержать рвущийся наружу хохот. Громко кашляем. Вежливо оставляем пару реакций, а затем неспешно двигаемся дальше по улице.

Стоит нам отойти, как я тут же принимаюсь бурчать.

– Поскорей бы они перестали показывать ее здесь, честное слово, мне неудобно.

Вздыхаю.

На ближайшем перекрестке сворачиваем вправо и, обогнув пару-тройку других прохожих, начинаем медленно подниматься по искусственным холмам центральной части города, откуда прямо в жилые кварталы ведет живописная грунтовая дорожка.

– Да, ладно…

Марта беспечно и задиристо машет рукой.

– Не ты же сделал. А потом, людям нравится. Они сами выбрали.

Я с притворным упреком смотрю на неё.

– Говоришь прямо как Мадс.

Но Марта, кажется, уже вошла во вкус. И непременно хочет продолжать.

– Это комплимент?

Кончик ее носа взмывает вверх. Глаза ехидно прищурены, на щеках играет озорной розоватый румянец. Я бы обиделся, но не могу. Банально, она слишком красива, когда так азартно задирается.

– Если ты желаешь быть занудным Архитектором, то – да?

Она опять запрокидывает голову и смеется.

– Ох, только не это!

– Тогда нет.

Мой голос начинает звучать суше и резче. Невольно, конечно. Просто Форма меня, и правда, очень расстроила. Она называется «По мотивам старого мастера…», и сделал ее кто-то из поклонников, опираясь на одно мое Изображение. Вроде толковый Создатель, Поток популярный. Только вышло, откровенно говоря, неудачно, настолько идеалистически вылизано, что даже смешно. Однако Общество зацепило. В моем Потоке все в восторге. И именно поэтому Форма теперь торчит в Системе прямо посреди города на улице. А меня это злит и коробит. Я специально повел туда Марту, хотел поговорить, но она лишь веселится.

– Послушай…

Покрепче обхватываю ее руку, стараясь слегка отрезвить, остудить, привлечь внимание. Наши пальцы по-прежнему переплетены и сцеплены, я тяну их на себя, Марта поворачивается.

– … это же нечестно, разве нет?! Почему со мной никто не считается? Я тут думал, может, мне потребовать запретить ее. Не знаю там, высказаться против. Заявить, что не нравится.

Она ухмыляется.

– И зачем?

Я фыркаю. Опять язвит?

Однако нет. Ее взгляд пусть и сверкает, но в глубине сосредоточен и серьезен. Продолжаю.

– Ну… Это же было мое Изображение в конце концов. Все знают, что «старый мастер» – это я. А тут такое… убожество. Никакого уважения. И мне искренне обидно. Обидно, что одну из лучших моих работ превратили в…

Бессильно опускаю руки. Не хочу ругаться при Марте, она этого не любит. Просто с грустью и отчаянием смотрю на нее и замечаю, как выражение лица меняется. Она удивлена.

– Что такое?

Тут же кидаюсь расспрашивать.

– Да, странно.

Теперь смущена. Ничего не понимаю.

– Раньше ты куда меньше переживал. Если не сказать, вообще не переживал.

Поясняет, мельком улыбнувшись и уводя в сторону глаза, словно параллельно разговору думает о чем-то своем.

– Знаю.

Бурчу. И сам отметил.

Это все тот разговор с Мадсом. Это он переменил меня. Внешне я остался прежним. Создаю Изображения для Потока, продолжаю оставаться популярным, работаю, но внутри, внутри.

Я не могу описать. Но после той ночи, я стал… Жадным? Закрытым? Требовательным? Нет. Просто другим. Теперь я часто выключаю помощь Системы и рисую. Этих эскизов никто не видит, почти всегда они не получаются и выглядят нелепо, но даже такие они куда ценнее, чем любые другие. В них столько труда, столько эмоций, вдоль линий словно вьются мои мысли, а в размытых сероватых пятнах сконцентрированы ощущения, воспоминания, чувства, и мне нравится вновь и вновь смотреть на них, отправляясь в моменты, которые никогда уже не удастся пережить второй раз. Они – мои лично изобретенные Мгновения. Они – то, что теперь часто лежит в основе моих Изображений. И, может, поэтому я так кипячусь из-за этой Формы? Может, поэтому мне не все равно, не наплевать, что другие делают с отголосками дорогих осколков жизни?

После небольшой паузы Марта добавляет.

– Хочешь совет?

Пристально заглядывает в глаза.

– Просто успокойся, ладно? И потом, это же хорошо, что твои Изображения так сильно влияют на людей. Привлекают внимание… Разве не это главное?

Пожимаю плечами. Кто ж тут теперь разберет, что главное?

– Хорошо.

Киваю и улыбаюсь. Марта улыбается в ответ.

– Но, согласна, Форма, и правда, не очень.

Она вновь почти смеется.

– Да, понял я, понял. По твоей, ха-х, реакции.

Я выдыхаю, на сердце становится легче.

Мы по-прежнему идем по дорожке, пробираясь сквозь паутину людей и холмов. Марта, задумавшись, молчит, и я не стремлюсь продолжить оборвавшийся разговор.

Наши пальцы переплетены, руки покачиваются в такт несовпадающим шагам. И пусть никто из нас не говорит, мы знаем – все в порядке. Мы вместе, мы понимаем друг друга, мы не одиноки.

Горы