Мгновения

Много правд и соблазнов уже повстречали в пути.

Впереди горизонт – суша-море, вещь, облик ли скорый,

Целый лесоповал устремляется в наши глаза…

В горний мир, в сериал, или в плоть направляем мы взоры,

Поразмыслить бы надо, зачем этот вход и азарт?

* * *

Я обшарил свой мозг, как прожектора светолучами,

Обнаружил пустоты, а ниже – дым, облачный смог,

А под смогом лежит неподвижный заиленный камень,

И нет щелки куда отпустить бы для мыслей письмо.

Что закрыло мой мозг на замок, будто ящик Пандоры,

Почему без работы стоит генератор идей…

И душа на покое, не спорит, не стонет, не вздорит,

И не мечется в клетке, вопя: я откуда и где?

Эта крошка блаженства итог от последствия Пасхи,

Когда тело ещё не хлестнули земные дела,

Это после начнутся опять впечатленья и тряски,

И покоя не будет ни духу с душой, ни челам.

* * *

Садовода сезон, при весне, относительно скорый,

Зазевался чуть-чуть и распустится нужный росток,

Да зараза свои проявляет незримые споры,

И уже не от нас продолжается зримо рост тот.

А от нас копошенье и точно в природные сроки,

Выбираем труд главный в текущий сегодняшний день,

На глазах просыпаясь природа с посадкой торопит,

И уже не успеть в воплощении многих идей.

Вот и главное – вывод, что осенью делают ямы,

И готовят подробный, по пунктам прописанный план…

Так и в мире духовном успеха добьётся упрямый,

Тот, кто почву готовит, и чистит заранее хлам.

* * *

Обленился и стал я, почти что, как кот Епифаний,

Чья работа в нирване лежать без забот на печи,

Размышляя: зачем, и откуда, и с кем эти «сани»,

На своих ли шестках расселились мы «боги»-сверчки.

Ибо судим о всём со своей небольшой колокольни,

И бываем не в силах раздвинуть кривой горизонт,

Для чего ходит в школу обычный посредственный школьник?

Для ума, для оценок? Не знает, но мучится он.

Вот и мы так не знаем, откуда враги-супостаты

Подкрадутся нежданно, и вышибут с чуждых «саней»,

И не школьники вроде, а дяди уже бородаты,

А не знаем без Бога: где выше, прямей и видней.

* * *

Я полгода живу без трудов и больших вдохновений,

Успокоилась буря в стакане застойной воды,

Утонул в суете из коктейля заботы и лени,

Здесь душе невозможно полезное что-то родить.

Видно надобно чувствам, уму и глазам впечатлений,

А по физике действо равно противленью ему,

И выходит я чей-то слепой обеЗсиленный пленник.

Добровольно залез, на кроватку, в нирвану-тюрьму.

Но с другой стороны, так открылись текущие двери,

И в другие ломиться – Сизифа несчастного труд,

Утешает надежда и сердце ослабшее верит,

Что молитва и время – всю эту нужду перетрут.

* * *

Не в колодце я, нет, я лежу калачом на постели,

Горизонта не вижу, но больше и вниз не гляжу,

И душа чуть жива, шевелит мою плоть еле-еле:

До чего я дошёл и к какому доплыл рубежу?

Был же раньше полёт, пусть не космос, сродни дельтаплану,

Направление знал, чуял ямы и встречный поток…

Где и как получил я духовно кровавую рану?

Позабыл, что мир сложен, и к спящим сурово жесток.

Надо срочно латать все пробоины истинным Словом,

Устраняя где течи: для этого пластырь – псалтырь.

Вся духовная брань в этом мире была и не нова,

И молитва проколет все страсти, как мыльный пузырь.

* * *

Где-то лайнеры ждут, чтоб принять пассажиров в каюты,

Где-то девы желают себя подороже отдать,

И весь мир оболгался в погоне за долларом дутым,

А на Вятке всё то же: спокойствие, тишь, благодать.

Это в наше-то время? В своей скоротечности сложной,

Где убытком грозит промедленье, рекламный застой,

Всё за деньги доступно, творить непотребное можно,

И не впишется в рынок обычный трудяга простой.

Но с другой стороны, у нас мало бандюг, наркоманов,

В доброте ли отличье, от вечно спешащих людей?

Да, конечно, и есть те, что бродят без дела и пьяно…

Это общее горе, но всё же Бог ближе в нужде.

* * *

Для чего я пишу? Чтобы публику тешить словами?

Убедить, поделиться? О чём стихотворческий сказ?

Но уверен вопрос этот многие ставили сами,

А ответ за пределом, иль, может, под носом у нас…

Для чего я дышу? Чтобы кровь насыщать кислородом?

Для чего приём пищи? Чтоб силы движеньям придать?

Может всё машинально: рефлексы, инстинкты, природа,

Всё по кругу, всё тленно и мы для кого-то еда…

Где-то бродит ответ, но пока приблизительно, мутно…

Не творить, как не жить, а мгновение мотыльковать,

Мне с тетрадным листом, как с родными, легко и уютно,

Всё из Слова и Словом, и всё что на сердце в словах.

* * *

Выплывают слова – миражом, строя фразы в тумане,

Непонятно откуда, но ясно мне, в сердце их суть,

Будто внутренний голос, се бодр, а то, как бы устанет,

Стих не сразу запишешь, мысль может мгновенно уснуть.

Так тогда проверяй, что на сердце легло, наболело,

Состояние ветра: по-разному нежим листву,

И слова бодрой птичкой – чик-чик или робко, не смело,

Полетят, подчиняясь, не ясно, какому родству.

Соловей-воробей – раз отпустишь, уже не поймаешь,

Всё известно давно, но упорно шевелим листы,

Кто осеннимкурлы, кто весенними трелями в мае,

СУД и время покажет: всю фальшь и насколько чист ты.

* * *

Не пою, не читаю, не делаю многих движений,

Что душе позволяют, активною сущностью быть,

Ну, понятно устал, и всё было, и в слове не гений,