Мятежница

С его появлением к Йену также вернулся слух. Шум в ушах исчез, и теперь Макинтош мог отчетливо слышать, что происходило в карьере. Напрягшись, мужчинам удалось поднять валун с ноги Йена и отбросить его в сторону. Ханлей встал с колен и, отряхивая руки, задумчиво глянул на окровавленную ногу бывшего ученика.

— Да уж, незавидное у тебя положение, Макинтош. Постарайся поискать себе хорошего доктора, а то можешь остаться без ноги.

— Странно слышать от тебя такие слова, Леланд, — парировал Йен. — Думал, ты добьешь меня со словами: "умри, проклятый сасенар".

Ханлей дерзко вскинул брови.

— Добивать? Разве этому я учил тебя в академии? — сыронизировал он. — Могу лишь посоветовать доковылять до своих связанных товарищей, а затем возвращаться в лагерь. Не пытайся устраивать за нами погоню. Из этого ничего не выйдет. Мои лошади самые быстрые в государстве.

И это не являлось бахвальством. Все когда-то были наслышаны о скакунах Леланда, которых сейчас он применял в войне. Йен долго смотрел на когда-то своего учителя, а теперь главного врага легиона, пытаясь понять, что за человек скрывается за маской вечной непринужденности.

— Зачем ты это сделал? — неожиданно для себя спросил Йен.

— В смысле спас твою никчемную, никому не нужную жизнь? — шутливо переспросил Ханлей и тут же пожал плечами. — Кто знает, может, я сделал только хуже. Тебе ведь еще отвечать за это перед легионом.

Он кивнул в сторону своих людей.

Йен продолжал буравить его проницательным взглядом. После произошедшего между мужчинами словно исчезли все барьеры, и образовалась странная нить понимания. Несмотря на то, что сейчас перед ним стоял его главный враг, Макинтош чувствовал, что может задавать ему любые вопросы, а главное, смело поворачиваться спиной. Подлый нож никогда не полетит в него со стороны Леланда.

— Хочешь сделать меня своим должником?

Ханлей изобразил раздумье.

— Было бы неплохо, — хмыкнул он. — На войне никогда не помешают хорошие разведчики.

Йен пропустил комплимент мимо ушей.

— Если бы не затеял эту войну, тебе бы никто не был нужен.

— Я ее не затевал, — спокойно отозвался Ханлей. — Ее открыл легион против своего же народа и еще задолго до того, как я решил встать на сторону сиу.

— Но первая стрела полетела именно со стороны мятежников.

— Мы защищаем свое государство Саггарт.

— Пока еще эта земля — единая страна Глин-Гудвик.

— Ты прав — пока еще, — отпарировал Леланд и обернулся, чтобы уйти.

Йен продолжал сидеть на земле, глядя на противника исподлобья. Ханлей глянул вниз, как его люди уже перенесли груз на свои телеги и теперь дожидались лишь капитана, а потом снова обернулся к бывшему ученику.

— Кстати, твой друг у меня. — Он посмотрел в сторону задумчивым взглядом. — Маллоу, кажется.

Йен весь напрягся.

— Патрик попал в плен? — растерянно спросил он. Так вот почему от него до сих пор не было ответа. Но как? Каким образом? Вряд ли мятежники могли атаковать Корк. Это территория находится под контролем сасенаров.

— Угу, — кивнул Ханлей. — Но ты не волнуйся, скоро мы обменяем его и остальных на наших людей, что гниют в лиффордской тюрьме.

Скорее бы это случилось. Макинтошу не терпелось свидеться с другом.

— Кстати, твой Патрик мне порядком поднадоел, — тем временем продолжал Ханлей. — Весьма взрывной парень. А вот с кем действительно не хочется расставаться, так это с малышкой Шоу, дочерью генерала Ангуса с севера. Очаровательная кари я тебе скажу. Гордая, независимая, горячая.

Йен дернулся как от удара. Новость о том, что его лучший друг и компаньон томится в плену сиу, стала для него тяжелым ударом, но то, что Аманда гостит теперь у Леланда, вывела мужчину из себя. Сначала его охватил первобытный страх, а затем лютый гнев. Резвая девица, мрачно подумал Йен, значит, все-таки добилась своего. То-то она ему все уши прожужжала про такого «отважного, человеколюбивого рыцаря Ханлея Леланда, который пожертвовал всем ради своего народа»! При первой же возможности слиняла к нему.

— Это она тебе рассказала про секретное оружие легиона? — догадался Йен.

Глаза Ханлея затуманились, и в них появилось что-то странное, какой-то особенный блеск, который очень не понравился Макинтошу. Он улыбнулся плотоядной улыбочкой, и Йену тут же захотелось расквасить ему морду.

— Ага, — мечтательно произнес Леланд, не подозревая о грозившей ему опасности. — Она. Хотя для этого пришлось применить пару далеко не военных приемов.

Где-то глубоко внутри Йена зародилось ранее неведомое ему чувство, которое все росло и увеличивалось, и имя ему было «ревность». Его шея и лицо покрылись красными пятнами. Он так стиснул зубы, будто хотел перетереть их в порошок. Ах ты, похотливая шлюшка! Побывала в его постели и тут же прыгнула в кровать к Леланду! Так, значит, проявляется твой патриотизм — ублажать всех сиу по очереди, начиная с их главаря.

Ханлею крайне повезло, что Йен не мог сейчас встать на ноги. Плотно стиснув рот и кулаки, он испепелял противника ненавидящим взглядом до тех пор, пока тот ни спустился в карьер и вместе со своим отрядом покинул это место.