Мятежница

Раненые стали поступать спустя полчаса после начала сражения. Военный госпиталь заполонили изувеченные солдаты, а стены быстро сколоченного деревянного здания буквально были пропитаны болезненными стонами и криками страдающих людей.

Звуки канонад, взрывы и звон металла, победные вопли нападающих и крики отступающих, живые и мертвые, больные и умирающие, оторванные конечности и раздробленные кости, колотые раны и кровь, текущая рекой, — все смешалось в эту ночь. Сесанарам удалось совершить прорыв и продвинуться вглубь, но мятежники совершили невозможное, отстояв крепость Рейсфорд.

Алеющий восход оповестил о конце битвы. Кровавое зарево, словно символ страшного времени, поднялось над полем сражения, где усталые, измученные воины по обе стороны баррикад вытирали о траву испачканные кровью мечи.

Джером вытер испарину со лба тыльной стороной ладони и протянул конский волос через ушко иглы, чтобы зашить рваную рану пациента. Гвендалина в тот момент хлопотала над одним из больных, получивший саблей в затылок. Бедолагу звали Патрик Маллоу и он был из сасенаров. Такое часто встречалось в практике после боя, когда на телеге с ранеными помощники доктора привозили в лазарет подобранных на поле солдат не только в болотной форме сиу, но и в бежевой — войска лордов. Они станут очередными пленными, но сейчас им требовалась помощь врачей, а сиу никогда не отказывали в поддержке.

Парень был крепок, потому точно выживет, да еще и хорош собой. Поэтому Маккормик не особо удивился излишнему вниманию Гвендалины к этому мужчине. К тому же их земляк, из Корка.

Джером справился с очередной раной и уже собирался перевести дух, когда за спиной услышал взволнованный голос одного из помощников:

— Доктор Маккормик!

Джером обернулся. Помощник выглядел смущенным.

— Там, во втором зале, пациент…он из сасенаров, по виду знатный карик. Как только он узнал вашу фамилию, попросил, чтобы именно вы занялись его ногой. Дело критическое, скорее всего, придется ампутировать. Но парень не хочет, как и все. Он говорит, что он ваш родственник.

— Родственник? Из сасенаров? — Джером нахмурился. — Как его фамилия?

— Макинтош.

Брови мужчины удивленно поползли вверх. Он понятия не имел о родственнике с таким именем.

— Это Йен…, — раздался слабый голос Патрика Маллоу с кушетки. — Разведка Корка! Так он здесь? Я не видел его в бою…

— Вы знакомы? — удивился Джером.

— Да. Прошу вас помогите ему, — пациент выдохнул из последних сил и потерял сознание.

— Бедный, бедный, — захлопотала вокруг него Гвендалина.

Джером нахмурился сильнее.

— Гвендалина, если все так серьезно, как говорит помощник, мне понадобится твоя помощь.

Девушка кивнула и последовала вслед за доктором во вторую палату. На кушетке лежал красивый темноволосый мужчина, совсем не знакомый Джерому. Правая штанина его бежевых брюк была распорота, и на обозрение представлена ужасающая гнойная рана, сбоку от колена и ниже.

— Доктор Маккормик? — обратился к нему солдат-сасенар.

— Допустим, — строго ответил Джером. — А вы Йен Макинтош? Мой родственник?

— Да.

Врач быстро подошел к больному и осмотрел его ногу. Дело было критическим. Рана была старая — пара месяцев не меньше — и в ужасном состоянии. Тяжелое нагноение, покрытое коричневой коркой. Ампутация здесь была делом единственно необходимым.

— Как вы умудрились? — серьезно спросил он пациента.

Тот хмуро улыбнулся.

— Видите ли, док. Наши врачи — настоящие головотяпы. Не хотелось попусту лишаться ноги.

— Но сейчас вы ее точно лишитесь! Это же надо пустить такую рану на самотек!

— Прошу вас, доктор, спасите ногу. Она мне еще пригодится.

— Ясное дело, — пробурчал Джером, осматривая рану. — Да ту вырезать полноги придется, перед тем как добраться до причины нагноения. Вас не тошнит? Голова не кружится? Как бы зараза уже ни пошла в кровь.

— Вроде нет. Ай, док, не могли бы вы не так сильно давить мне на ногу! Болит адски.

— Дальше будет только хуже.

Джером серьезно поглядел на Гвендалину.

— Что скажешь?

Девушка обреченно покачала головой, а потом грустно посмотрела на больного.

— Жизнь дороже ноги. Вот что нужно спасать.

— Я не могу ее лишиться, — ответил Йен, и глаза его жадно впились в девушку. — Знаю, не вам это говорить, но война еще не окончена. И мне необходимо встать в строй.

— Но у вас, наверное, есть семья, дети. Для них главное, чтобы вы вернулись живым, безногим, безруким — только живым! — постаралась его убедить Гвендалина.

— Кстати, насчет семьи, — вмешался Джером, оторвав тяжелый взгляд от ноги Макинтоша. — Какое отношение вы имеете ко мне?

Мужчина ответил не сразу.

— Видите ли, я муж вашей кузины.

— Оливии?

— Нет, Аманды.

Брови Джерома поползли наверх.

— Мэнди? Но как…?

Йен печально усмехнулся.