Мятные Конфеты / Боевые Шрамы (СИ)

— Это — она — ты можешь это исправить. Ты можешь это исправить. Она в порядке.

Беспомощная — бесполезная — Гермиона чувствует, как дрожат её губы, когда она смотрит на него. Слёзы затуманивают её взор, текут по её щекам, когда она качает головой. Она знает, как выглядит смертельное проклятие. Оно заберёт её. Быстро.

— Я…Я не могу. Тут — Тео, тут ничего—

— Нет. Нет, — огрызается он, отводя взгляд. Он гладит её по щеке, не обращая внимания на кровь, что стекает на его руку из уголка её рта. — она в норме. Она в порядке. Пэнси, милая, посмотри на меня.

Ему не нужно говорить это. Её тёмные глаза, красивые даже сейчас, смотрят только на него. Даже когда Гермиона тянется к ней, невольно всхлипывая, и берёт её за руку. Даже когда на них падает тень Драко. Он тяжело дышит, уставший после битвы.

— Блять…Пэнси, нет, — выдыхает он, когда осознаёт всю серьёзность происходящего — тихо, едва слышно.

Тео всё ещё слышит его.

— Не надо, — зло рычит он. — Она в порядке! Она — она в порядке. Ты в порядке. Пэнс — Пэнс, скажи им. Скажи им, что ты в порядке. Всё будет хорошо.

Тихий кашель Пэнси становится прерывистым. Она задыхается, её грудь дрожит, глаза широко распахиваются и не мигают. В ней практически не осталось крови.

— Пэнси. Пэнси, нет, — дерзкая надежда в голосе Тео начинает умирать. — пожалуйста. Я здесь. Останься со мной. Я прямо здесь.

Драко кладёт руку Тео на плечо, хотя тот и пытается стряхнуть её. Он встречается глазами с Гермионой — всего однажды, глядя мимо сгорбленного тела своего друга, и стена между ними на мгновение разрушается под давлением общего горя.

Пэнси снова кашляет. Она умудряется сомкнуть окровавленные губы; её горло отчаянно дёргается, когда она сглатывает.

— Ты… — шепчет она Тео. — ты хорошо в-выглядишь…в синем.

Его сломленное выражение лица искажается ещё сильнее, он растерянно смотрит на неё. Он не в синем.

— …Что, милая?

В самом конце люди впадают в бред. Гермионе жаль, что она знает об этом.

— Т-такой…такой красивый в синем…

Тео подавляет рыдания, слёзы капают с его ресниц на её макушку.

— Спасибо.

Она быстро ускользает. У неё, наверное, осталось всего несколько мгновений. Гермиона это видит.

И в момент слабости — в момент отчаяния — она наклоняется к уху Пэнси. Разговаривает с ней и только с ней.

— Ты спасла его, — шепчет она. — ты выполнила своё обещание.

И она сжимает руку Пэнси, прежде чем отстраниться, смаргивая слёзы.

Но это что-то потрясающее — видеть, как Пэнси улыбается сквозь всё это. Неожиданной, мягкой улыбкой, которую Гермиона никогда раньше даже близко не видела на её лице. Пэнси из последних сил наклоняет голову, чтобы встретить её взгляд. И её окровавленные зубы, её измождённое лицо — прямо сейчас это не имеет значения. Прямо сейчас она просто прекрасна.

Затем она снова смотрит на Тео — её последний взгляд. Покой наполняет черты её лица. Её улыбка задерживается ещё на мгновение. А потом она обмякает в его руках, её грудь опускается, глаза закрываются. Она делает последний вдох. Мягкий. Свободный.

И её больше нет.

Гермиона отводит взгляд. Она должна. Она не может смотреть.

Но звук, который издаёт Тео, останется с ней до конца её дней.

Комментарий к

Кажется, это первая глава, на которой я заплакала во время чтения :( ну и пока переводила тоже немножко

========== Часть 50 ==========

26 февраля, 1999

Мутный свет на ее веках — туманный и серый. Это первое, что она осознаёт; она медленно приходит в себя.

Ещё есть боль. Но это старая боль. Тупо пульсируют, наверное, уже наполовину зажившие раны. Об этой боли легко забыть, от неё легко отвлечься. Сложнее с усталостью. Такое чувство, что проходят года, прежде чем ей удаётся хотя бы открыть глаза.

Она узнаёт потолок больницы.

Она не в Хогвартсе. Она бы сразу узнала этот обветренный камень. Нет, здесь всё слишком чистое. Белое и стерильное.

Св. Мунго.

Сглатывая, она сдвигается настолько, насколько ей позволяют её словно свинцовые конечности, отчаянно пытаясь уцепиться за воспоминания — хотя бы фрагменты воспоминаний о том, как она сюда попала. Но она не помнит ничего после—

— Гермиона?

Теплая мозолистая рука сжимает её руку, и цвет заливает белизну, когда мутная фигура склоняется над ней. Она медленно моргает, пытаясь сфокусироваться.

—…Рон?

Морщины на его лице сглаживаются от резкого тона ее голоса, и он шумно вдыхает, выдаёт с уставшей улыбкой:

— Чёрт побери, мы так волновались! — свободной рукой он начинает убирать волосы с её лица. — Как ты? Как ты себя чувствуешь? Сильно болит? Я могу позвать—

— Рон, — в этот раз она звучит не так хрипло. Звучит увереннее. Она снова моргает, чтобы окончательно прогнать этот мутный туман из поля своего зрения. — пожалуйста. Что произошло?

— Эээ…да, эээ…не торопись, Гермиона… хорошо? Я думаю, тебе следует сначала поговорить с целителем. Немного поесть, или—

Она крепко сжимает его руку и перебивает его.

— Рон, как я сюда попала?

То, как стремительно растворяется его улыбка, заставляет всё внутри неё сжаться. Она снова сглатывает, медленно выдыхает.