Мятные Конфеты / Боевые Шрамы (СИ)

Никто не может ему помочь, кроме неё.

И увидев его лицо, то, как он корчится в агонии, его дрожащие пальцы, отчаянно цепляющиеся за воздух, она сразу начинает понимать гораздо больше.

— Круцио, — проговаривает она; не моргая, смотрит, как Аврор замирает, прежде чем упасть и начать корчиться на полу. Она чувствует силу, исходящую от её палочки. Притяжение, словно магнитное, завораживающее, неописуемое.

Она делает несколько шагов вперёд, сокращая разделяющее их расстояние, смотрит на него сверху вниз, не останавливая заклятие. Он кричит, дёргается и просит о смерти, и нужные слова стремятся соскользнуть с её губ — остаются секунды, миллисекунды до того, как они вырвутся на свободу—

— Нет!

Рука сжимает её запястье, такая знакомая по текстуре и весу, и Драко тянет его в сторону, сбивая её прицел и поднимаясь с пола.

— Нет, — снова огрызается он, в кои-то веки встречаясь с ней взглядами — и сейчас, сейчас она видит эту злость, которую тогда ожидала увидеть. Яркую и искрящую.

Он не смотрит на Аврора, лежащего на полу у него за спиной. Не сводит с неё взгляда, когда произносит смертельное заклятие вместо неё. Чужой крик резко обрывается.

— Не смей, — говорит Драко, пристально глядя на неё — отказываясь отпускать её запястье. Его прошлые слёзы ещё не до конца высохли, и всё же в выражении его лица больше гнева, чем, как ей кажется, она когда-либо видела. — никогда.

Гермиона открывает и закрывает рот — дважды — не зная, что сказать, широко распахнутыми глазами глядя на его разъярённое лицо. В следующую секунду он уже исчезает. Снова в бой.

Она всё ещё чувствует давление его пальцев на своём запястье.

Осталось меньше пятерых Авроров, и когда она, наконец, снова оказывается в состоянии заставить себя двигаться, то сразу расправляется с одним из них, который пытался забраться на каминную полку для лучшего обзора. Он замирает, падает на спину.

Нарцисса сбивает другого с помощью мощного Инкарцеро, и когда Гермиона смотрит, как Аврор борется с верёвками, то думает, что они действительно могут с этим справиться. Несмотря ни на что.

Она переключает своё внимание на оставшихся противников, бросается помочь Тео, занятому борьбой с Аврором, который достаточно ловко разбрасывается проклятиями. Вдвоём его проще сдерживать — но он не просто так одним из последних остался на ногах. Он сильнее них. Годы тренировок прослеживаются в его стойке, в его работе с заклинаниями, в том, как он держит палочку.

В какой-то момент Гермиона ошибается — неловко отступает в сторону, когда отражает отталкивающий сглаз — и Левикорпус Аврора ударяет её точно в грудь. Её отбрасывает назад как минимум на несколько метров, и она с силой ударяется о неумолимый мрамор. Её дыхание сбивается, и у неё уходит слишком много времени на то, чтобы сесть.

Отсюда, тяжело дыша и прижимая руку к груди, она смотрит, как это происходит.

Тео не справляется с напором Аврора, отшатывается назад, когда блокирует — снова блокирует — уклоняется. Он проигрывает. Стремительно. И Гермиона ловит тот самый момент, который должен обозначить его конец — то мгновение, в которое он не успевает вовремя поставить блок.

Но Пэнси появляется из ниоткуда.

Смертельное проклятие вырывается из кончика её палочки, когда она бросается между ними — и в то же мгновение её поражает заклинание, предназначенное для Тео. Яростная фиолетовая вспышка.

Гермиона никогда не читала об этом заклинании. Никогда раньше не видела его в действии. Но она знает латынь достаточно хорошо, чтобы всё внутри неё сжалось от страха.

— Respirae sanguinae! — крикнул Аврор. Это были его последние слова.

Дыши кровью.

Панси отшатывается, покачивается, она выглядит почти сбитой с толку в наступившей тупой тишине. Гермиона вскакивает на ноги. Тео выкрикивает её имя. Её тёмные волосы развеваются, когда она наклоняет голову в его направлении — и в следующее мгновение тёмно-красная струя вырывается из её губ.

Её колени подкашиваются. Её палочка падает на пол, и сама Пэнси — следом за ней.

К тому времени, когда Гермиона добирается до них — забыв о том, что они на поле боля, не зная, победили они или проиграли, закончилось ли вообще сражение — Тео уже держит её на руках. Она опускается на колени рядом с ними, не говоря ни слова, наблюдая за тем, как невероятно спокойный человек, которого она знала столько лет, совершенно рассыпается.

— Пэнс — Пэнс, всё в порядке. В-всё…всё в порядке. Иди сюда, — он прижимает её к себе, неверие искрится в его влажных глазах, когда он проскальзывает окровавленными пальцами по её волосам. — Я с тобой. Я с тобой. Нет. Нет, нет. Всё в порядке. Вот увидишь. Ты в порядке.

Проклятие безжалостно к ней. Она кашляет, кажется, бесконечным количеством крови, в перерывах делая рваные вдохи — это кровь из внутренних органов, из лопнувших вен. Кто знает. Рубашка Тео пропиталась ею в мгновение ока, он продолжает прижимать Пэнси к груди. Гермиона видит, как её дрожащие пальцы отчаянно цепляются за его рукава.

А потом Тео смотрит на Гермиону, и она оказывается совершенно не готова.