Мятные Конфеты / Боевые Шрамы (СИ)

Достаточно для того, чтобы спросить едва слышным шёпотом:

— Где Драко?

Пэнси фыркает откуда-то слева, и Гермиона поворачивается к ней. Медленно фокусируется на ней, когда слёзы заканчиваются. Она улеглась среди подушек на тёмно-зелёной бархатной кушетке. Выглядит почти как картина.

— Пошёл плавать, — отвечает Нотт из-за её спины. Вскоре он обходит диван — протягивает ей чёрный хрустальный кубок.

Идиотка, думает она.

Почему она не пошла к озеру? Почему даже на секунду не задумалась о привычках Драко, чтобы понять, где его можно найти?

Почему она забросила себя в эту ситуацию без особых на то причин?

Она смотрит в кубок, запутанная в собственных эмоциях — растерянная и злая одновременно. Огневиски смотрит на неё в ответ, и впервые в жизни она находит его невероятно привлекательным.

Она делает щедрый глоток. Морщится, когда обжигается. Остро.

— Да, это вернёт тебя к жизни, — Нотт падает на соседний диван.

Он очень… дружелюбен. Уже несколько недель как. Она не знает, почему. Не хочет сейчас об этом думать.

— Спасибо, — бормочет она, уже поднимая кубок к губам для второго глотка.

— Ты не можешь остаться, — слова Пэнси разрезают воздух. — надеюсь, ты это знаешь.

Гермиона снова переводит на неё взгляд, её щёки горят. Её удручает каждая секунда последних пятнадцати минут.

— Я знаю, — говорит она.

Ритм её сердцебиения медленно возвращается к норме. Засохшие слёзы липнут к её щекам, и кожа кажется тугой. Опухшей. Кубок всё ещё немного дрожит в её руке. Но третий глоток достаточно ободряет её для того, чтобы она смогла сесть ровнее и осмотреться.

Гарри и Рон говорили, что гостиная Слизерин тёмная и жуткая. Сказали, что там было холодно и пахло сыростью. Ни света, ни тепла. Никакого комфорта.

Но теперь она думает, что они видели только то, что хотели увидеть. Что ожидали увидеть. И она выталкивает их из головы, мысли о них слишком болезненные.

Она рассматривает каждый дюйм.

Большие окна с алмазными стёклами окружают каменные стены, освещаемые спокойным сине-зелёным сиянием Чёрного Озера. То и дело мимо проплывают тёмные силуэты. Рыбы. Русалки. Рядом с окнами висят нежно пылающие факелы, каждый из которых освещает какой-то портрет.

Мерлин в своих царственных одеждах возвышается над камином, его картина настолько велика, что немного походит на святилище.

Она опускает взгляд. Осматривает столы из чёрного мрамора. Доспехи в углу. Вся мебель здесь разная, нет ничего одинакового. Бархат, кожа, замша, мрамор, дерево, гранит. И тем не менее, всё это как-то сочетается.

Каменные стены изогнуты, словно в соборе, и колонны соответствуют общей атмосфере.

Здесь теплее и уютнее, чем она могла себе представить. Несмотря на декор, который явно происходит из Горбин и Бэркес.

Когда она наконец заканчивает осматриваться, то обнаруживает, что Нотт наблюдает за ней.

— Слишком готично на твой гриффиндорский вкус? — он вопросительно изгибает бровь.

Она фыркает. Вытирает нос рукавом и делает ещё один глоток, наслаждаясь ленивым жжением где-то внутри.

— Мне нравится, — это всё, что у неё получается сказать.

Пэнси снова усмехается и показательно закатывает глаза. Она стягивает бутылку огневиски со стола за своей кушеткой — кажется, что бутылки стоят здесь повсюду. Бесконечный запас.

— Так что такого ужасного с тобой случилось, Грейнджер? — она выдёргивает пробку и бесстрашно пьёт прямо из бутылки. — тебя обозвал кто-нибудь из Хаффлпаф?

Гермиона ёрзает на своём месте, ей некомфортно. Её ободранное колено болит, на джинсах остался кровавый след. Она не хочет играть в игру Пэнси. Не сейчас. Не хочет спорить и перекидываться остроумными замечаниями. Просто переводит взгляд на гордое, мудрое лицо Мерлина и говорит:

— Нет, мой лучший друг, — она хочет сделать ещё глоток, но обнаруживает, что кубок опустел.

Нотт указывает подбородком в направлении ближайшей бутылки на столике справа от неё, и она очень благодарна за возможность занять чем-то руки. За алкоголь, который может успокоить её.

— Теперь мне не очень рады в Гриффиндор, — мягко говорит она, наливая до краёв.

— С чего ты взяла, что тебе рады здесь? — интересуется Пэнси.

Нотт вздыхает.

— Пэнс…

Но Гермиона только качает головой.

— Не думаю, что мне рады хоть где-нибудь. — и это холодная, тяжёлая правда. Давит на неё изнутри.

— Вау, это нехорошо, — неожиданно говорит новый голос, и Гермиона подскакивает на месте. Выплескивает огневиски себе на колени.

Пока их было только трое, но теперь Блейз Забини, зевая, спускается по винтовой лестнице, которая, наверное, ведёт в спальни. Он босой, в безумно дорогом, кажется, чёрном бархатном халате.

— Подожди, подожди, — говорит Нотт, вытягивая обе руки в направлении Забини. — не садись, — он машет рукой, когда Забини касается подлокотника дивана. — захвати мне коробку с пирожными со стола, м?

Забини потирает лицо рукой и отступает назад — в следующую секунду уже не особо аккуратно швыряет коробку Нотту в грудь, прежде чем лениво растянуться на диване рядом с ним. Закидывает ноги Нотту на колени.

Вся эта ситуация кажется абсолютно сюрреалистичной.