Мидавиада

Зная, что поужинать доведётся нескоро, Кассис наскоро пообедал дюжиной жареных перепёлок, половиной сливового пирога и тринадцатью маленькими пирожными с масляным кремом. Всё это великолепие он запил бутылкой ливарийского вина, уродившегося в минувшее двоелуние. Закончив трапезу, Кассис почувствовал себя в безопасности: даже если королю вздумается задержать его допоздна, умереть от голода он вряд ли успеет. Разве что слегка занеможет, но на этот случай его верный повар наверняка уже затеял что-нибудь утешительное, вроде буженины с зелёным хреном или гренков с паштетом из печени красноклювой утки.

К несчастью для Кассиса, его триумф был недолог: измученный яствами желудок преподнёс хозяину внезапный и весьма оскорбительный сюрприз.

Просидев в уборной добрую четверть часа, Мудрейший со всей возможной поспешностью выбрался наружу и зашагал в сторону королевских покоев.

Больше всего на свете он боялся опоздать. Дело в том, что равнодушный к роскоши монарх был помешан на времени. Любое, пусть даже самое ничтожное, опоздание воспринималось им как личное оскорбление и одновременно покушение на королевскую власть. Непунктуальность выводила его из себя, неорганизованность вызывала приступ ярости. Шамшан не прощал наплевательского отношения ко времени, и Кассис трясся от страха, воображая, какую чудовищную кару вскоре понесёт за свою невольную провинность.

Тем сильнее было его удивление, когда, едва дождавшись доклада, он вбежал в королевский кабинет и, вместо уничижительного выговора, получил благосклонный взгляд его Величества.

– Вы как раз вовремя, – кивнул Шамшан, приглашая Мудрейшего занять кресло по левую руку от себя. – В ваше отсутствие мы успели побеседовать, и эта беседа была весьма интересной для нас обоих. Не так ли, господин Зегда?

Кассис вздрогнул. Только сейчас он заметил, что король не один – напротив него, прямо на ковре, сидел бело-рыжий мидав. Зегда?! Но как?.. Что здесь происходит?!

Кассис ошалело затряс головой, а, когда, наконец, взял себя в руки и пригляделся, тотчас осознал свою ошибку. Мидав был некрупный, по-детски нескладный, с длинными лапами и яркими глазами. Это не Зегда! Это…

– Представляю тебе сына паргалиона Зегды! – объявил Шамшан с необъяснимой торжественностью. – Мы как раз говорили о значении династий в основании и укреплении государственности. Отрадно, что господин Зегда-младший полностью разделяет мою точку зрения.

Мидав ничего не ответил, и Кассис принялся разглядывать его в открытую.

Очевидно, сын мятежного паргалиона едва вступил в пору взросления. Его лапы вытянулись, уши стали крупнее, но туловище по-прежнему оставалось маленьким.

Пятна на шкуре подростка располагались так же, как и у его отца: на спине – густо, ближе к холке – редкой россыпью. На морде и затылке никаких пятен не было – только единичные золотые волоски на фоне белоснежной шерсти.

– Я рассказывал нашему гостю о безрадостных событиях последних недель, – ласково проговорил Шамшан.

– Я вам не гость, – отозвался мидав с напускным бесстрашием.

Король не смутился:

– Иные обстоятельства предполагают решительность действий, юноша. Однажды вы отказали Риваю в его просьбе возвратиться в Тарию, не так ли?

Мидав едва заметно кивнул.

– Из этого я должен был сделать вывод, – продолжал куражиться Шамшан, – что возвращение на родину не входит в ваши планы. Тем не менее, именно ваш приезд был для нас событием чрезвычайной важности. Стоит ли говорить, что, как монарх и как патриот, я обязан был ускорить это событие всеми известными мне способами?

– Не стоит, – огрызнулся мидав.

– Не стоит, – согласился Шамшан. – Вы здесь лишь потому, что нужны Тарии! Заметьте: Тарии, а не мне, юноша!

Надломленный голос короля вдруг зазвучал ярко и остро. Казалось, он и сам готов поверить в собственные слова.

– Что вам от меня нужно? – надулся мидав.

Вместо ответа Шамшан сказал неожиданное:

– Ваш отец – истинный тариец, истинный мидав, истинный герой, юноша. Я знаю его много лет, и, поверьте, искренне восхищаюсь его многочисленными талантами, главный из которых – способность к самоотверженному служению Тарии! Вот почему я считал и продолжаю считать происходящее чудовищной, нелепой ошибкой. Заблуждением, стоившим Тарии сотен драгоценных жизней. Случайностью, стечением обстоятельств… Назовите это, как вам угодно, но знайте: я на стороне вашего отца! Сейчас и всегда, юноша!

– Что вам нужно от меня? – повторил мидав, напирая на последнее слово. – Думаете, я уговорю отца, и он сдаст крепость?

В животе у Кассиса забурлило, по кишкам прошёл спазм, отозвавшийся тупой болью чуть ниже пупка. Не будь поблизости короля, он помчался бы в уборную, не разбирая дороги, но никакой возможности отлучиться не представлялось.