Мидавиада

После, решив, что напугал её, добавил гораздо тише:

– Не уходите, прошу вас!

Русалка покачала головой и, стремительно поднявшись, двинулась в его сторону. Выяснилось, что вместо хвоста у неё пара обыкновенных человеческих ног, обтянутых штанинами из матовой кожи.

Девушка подошла так близко, что Аграт мог без труда рассмотреть мельчайшие черты. Он не ошибся, когда решил, что незнакомка хороша собой. Правда, красота её оказалась иного свойства. То было не призрачное очарование нежити, а живая прелесть обычной земной девушки. На вид ей можно было дать лет семнадцать. Высокая, статная, крепкая, с круглым лицом и тяжёлой косой, перекинутой через плечо, незнакомка являла собой поразительный контраст тюремной серости. Казалось, каждый её волосок, каждая мельчайшая частица насквозь пропитаны жизнью, и эта жизнь струится, разливается вокруг, затапливает всё, что попадается на пути.

– Кто вы? – спросил Аграт полушёпотом.

Он хотел услышать её голос. Отчего-то ему казалось, что в нём скрыта какая-то особенная, мучительная сила.

Девушка не ответила. Передёрнула плечами, вздохнула.

– Я Аграт, – сказал он. – Аграт Велссим.

Незнакомка по-прежнему молчала, глядя на него широко распахнутыми глазами.

– Вы не хотите назвать своё имя?

Она подняла указательный палец и провела им по губам так, будто хотела прочертить на них невидимую линию.

– Вы не можете говорить? – догадался Аграт.

Девушка кивнула, и грустная улыбка на мгновение озарила её лицо. В этой трогательной беззащитности она казалась ещё прекраснее.

– У меня кое-что есть! Смотрите!

Аграт вытащил из-за пазухи блокнот и огрызок угольного карандаша.

– Вы умеете писать? Вы ведь напишете, правда?

Девушка неуверенно кивнула, и Аграт засветил масляный фонарь, трепеща от восторга. Он больше не опасался быть пойманным. Теперь незнакомка всецело занимала его мысли.

Девушка подышала на пальцы, взяла предложенный Агратом карандаш и вывела корявыми буквами:

"Риша".

– Это ваше имя? – зачем-то уточнил Аграт.

Она снова кивнула и почему-то отвела взгляд.

Аграт так и не понял, почему.

Крестьянское имя выдавало в ней особу низкого происхождения, и это было по-настоящему здорово. Впрочем, Риша похоже так не считала.

Она немного пошевелила пальцами и продолжила писать:

"Нас послал король Миравии. Он готов помочь".

"Ловушка!" – подумал Аграт, но, вглядевшись в напряжённое лицо девушки, тотчас успокоился. Отчего-то ему казалось, что она не может лгать. Просто не может, и всё.

– Вы не должны были подходить к острову! – сказал он, пытаясь придать лицу строгое выражение.

Получилось не очень, и Аграт отчего-то рассердился.

– Вас могли убить, понимаете?! – попытался увещевать он. – Если бы вас увидели со стены, то сразу отдали бы приказ стрелять!

Риша хмыкнула, дескать, плевала я на ваши приказы, и это разозлило его ещё больше.

– Вы поступили опрометчиво! И глупо! Это безответственно! Это…

"Передайте Зегде, что помощь близко", – написала тем временем Риша.

Потом зачеркнула и вывела другое:

"Отведите меня к нему".

Аграт покачал головой:

– Я не могу. Нет. Это невозможно.

Риша просительно сложила руки.

– Не надо! – нахмурился Аграт. – Он очень зол. Он…

Говорить не стоило, но слова вырвались сами собой:

– Его сын, Зебу, у Ривая. Зегда не согласился сдать крепость в обмен на его жизнь.

Риша всхлипнула, её губы задрожали, а пальцы вывели:

"Я читала ваши письма".

Аграту вдруг сделалось совестно, хотя он не сделал ничего плохого. Его сочинения, наконец, нашли своего читателя, но это возлагало на него такую ответственность, что делалось страшно. Аграт Велссим не боялся ни ядра, ни клинка, ни пули, но мучительно, почти нестерпимо боялся показаться этой девушке скучным, ненужным, неинтересным.

"Мне понравилось, – нацарапала тем временем Риша. – Вы очень хорошо пишете. Правда".

Она ненадолго задумалась и добавила:

"Пойдём со мной".

– Под воду? – зачем-то спросил Аграт.

Риша вскинула брови, неловко улыбнулась и кивнула в сторону далёкого берега, туда, где тускло сверкали янтарные огоньки. Только проследив за её взглядом, Аграт заметил под самой стеной рыбацкую лодку.

– Я не могу, – в очередной раз ответил он. – Паргалион Зегда… я… он велел мне… Послушай, я останусь здесь, а ты возвращайся. Если миравийцы успеют, то помогут нам. Если нет… Неважно. Просто иди, ладно?

Риша прищурилась, вздохнула и, разжав его пальцы, вложила в руку огрызок карандаша. Аграту вдруг сделалось грустно. Башня Мертвеца теперь была тюрьмой не только для его тела, но, что гораздо страшнее, и для души.

"Почему?" – мысленно спросил Аграт и, забывшись на миг, повторил вслух:

– Почему?

Риша наклонила голову, будто пытаясь разгадать смысл его вопроса, и Аграт вдруг с сожалением подумал, что никогда не узнает, какого цвета у неё глаза. В этом и был смысл. По какой-то нелепой случайности ему, как и другим, предстояло погибнуть, так и не узнав того, что нужно, просто необходимо было узнать.

Аграт не боялся смерти. Ещё какие-то четверть часа назад он был к ней вполне готов, потому что в его жизни не осталось ничего, кроме холодных, влажных стен из серого камня.