Midnight in Moscow

Освещение слушаний в американских СМИ было фактическим и прямолинейным. Критика не бросалась в глаза, за одним исключением. Бывший мэр Джулиани возразил против моих показаний о том, что он участвовал в "кампании" по смещению посла Йовановича. Он написал в Твиттере: "Номинальный посол не знает, о чем говорит, и не должен строить неверные догадки". Но я ничего не слышал из Белого дома, и секретарь Помпео заверил меня, что у меня не должно быть никаких проблем с самой важной аудиторией (Трампом) в Западном крыле.

Когда слушания остались позади, мне оставалось только ждать голосования в Сенате по моей кандидатуре, которое должно было затянуться из-за праздника Дня благодарения и каникул в Конгрессе. Я был уверен, что меня утвердят, но все еще надеялся на двухпартийное голосование, подобное тому, которое я получил, чтобы стать заместителем госсекретаря. Это было бы важно, но не как личная честь, а как свидетельство того, что российское правительство полностью поддерживает меня в США. В Вашингтоне все реже случалось, что кандидаты на высокие посты получали двухпартийную поддержку, что было признаком нашей поляризованной политики и изменением по сравнению с предыдущими десятилетиями. Когда в 1977 году мой дядя Билл Салливан был утвержден на должность посла США в Иране, Сенат проголосовал за его кандидатуру со счетом 99:1. Дядя Билл позже спросил сенатора, голосовавшего против, в чем заключалось его возражение, и тот ответил, что это была канцелярская ошибка, и он намеревался проголосовать "за". Времена, безусловно, изменились.

Поэтому я испытал облегчение, когда 12 декабря 2019 года я был утвержден сильным двухпартийным голосованием 70-22. Но мой конкурент отметил, что я получил на шестнадцать голосов "против" больше голосов от демократов, чем при предыдущем голосовании по моей кандидатуре на пост заместителя министра. Грейс и Кейт успокоили меня тем, что голосование в Сенате 70-22 за утверждение меня в качестве посла президента Трампа в России во время бурного расследования импичмента, в котором замешана Россия, было успехом, превосходящим все ожидания моих друзей и коллег по Госдепартаменту, которые были возможны в тех обстоятельствах. Я был лично рад, что члены Комитета по международным отношениям - те сенаторы, с которыми я наиболее тесно сотрудничал в течение трех лет - подавляющим большинством голосов поддержали мою кандидатуру.

Последним препятствием в процессе назначения стало принятие президентом моей отставки и его подпись на моем назначении послом. Этот шаг был отложен, поскольку администрация не хотела, чтобы я освобождал должность заместителя госсекретаря до тех пор, пока мой преемник, Стивен Э. Бигун, не будет утвержден Сенатом. Стив, опытный и очень уважаемый профессионал в области внешней политики, который в то время работал нашим специальным представителем по Северной Корее, был выдвинут на пост заместителя секретаря на следующий день после слушаний по моему утверждению в конце октября. В ноябре у него было собственное слушание по утверждению кандидатуры, и не было никаких сомнений в том, что его утвердят. Проблема заключалась в том, что по мере приближения календаря к концу 2019 года было неясно, успеет ли Сенат проголосовать по кандидатуре Стива до того, как сенаторы уйдут на рождественские каникулы. Если бы его утверждение затянулось до какого-то января, это еще больше отсрочило бы мое назначение и отъезд в Россию.

К позднему вечеру пятницы, 20 декабря, я не испытывал оптимизма по поводу того, что кандидатура Стива будет рассмотрена до каникул в Сенате. В тот вечер я покинул , предполагая, что буду работать в качестве заместителя секретаря в течение праздников и до Нового года - в это время у Соединенных Штатов не будет утвержденного посла в Москве. Это было проблемой в любой стране, но особенно в России из-за важности вопросов, которые могли возникнуть в любой момент, и нежелания русских иметь дело с кем-либо, кроме утвержденного Сенатом и назначенного президентом посла. Они являются приверженцами протокола и чувствительны к любым кажущимся дипломатическим промахам, таким как оставление должности посла незаполненной в течение какого-либо времени.

Однако позже тем же вечером я получил от Кейт электронное письмо, в котором сообщалось, что в ходе одного из последних голосований перед рождественскими каникулами Сенат утвердил Стива, а после голосования президент принял мою отставку и назначил меня десятым послом США в Российской Федерации. В конце концов, я встречу Новый год в ранге посла - и уже скоро буду в Москве, причем на новом месте.

Министр Помпео принес мне присягу - необходимая формальность для того, чтобы выполнять любые обязанности посла, - в ходе быстрой, неформальной церемонии в своем кабинете утром в понедельник, 23 декабря, а Кейт держала в руках Библию. Никто из членов моей семьи не присутствовал, поскольку церемонию приведения к присяге планировалось провести через две недели, после праздников.