Midnight in Moscow

Незадолго до слушаний я встретился с секретарем Помпео и сказал ему, что не откажусь отвечать на вопросы об Украине и телефонном разговоре 25 июля. Хотя Белый дом рекомендовал сотрудникам администрации не сотрудничать с расследованием импичмента Палаты представителей и не давать показаний, я сказал секретарю, что не считаю, что могу отказаться отвечать на вопросы на слушаниях по моему утверждению только потому, что эти вопросы также относятся к расследованию импичмента Палаты представителей. Я считал, что сенаторы имеют право задавать соответствующие вопросы, чтобы оценить мою пригодность для работы послом в России, а это включало вопросы о том, что я делал и говорил на посту заместителя госсекретаря. Госсекретарь Помпео не пытался разубедить меня; он просто посоветовал мне руководствоваться наилучшими суждениями.

Несмотря на чрезвычайное внимание ко мне и к моей кандидатуре, а также на ажиотаж, вызванный начавшимися расследованиями по поводу импичмента, я с удовлетворением обнаружил, что меня по-прежнему поддерживает двухпартийная партия. Эта поддержка проявилась в самом начале слушаний 30 октября, когда сенатор Бен Кардин, старший демократ из Мэриленда, и сенатор-республиканец Дэн Салливан (не родственник) из Аляски совместно представили меня Комитету по международным отношениям. Затем председатель комитета, сенатор Джеймс Риш из Айдахо, представил для протокола письмо, которое комитет получил в поддержку моей кандидатуры от десятков бывших высокопоставленных чиновников - демократов и республиканцев, политических назначенцев и кадровых офицеров, включая министра Мэттиса (ныне покинувшего свой пост и вызывающего отвращение у президента Трампа).

После ухода двух сенаторов, которые меня представили, я сидел в комитете один. Самый примечательный вопрос, заданный мне, прозвучал в самом начале слушаний. Сенатор Менендес спросил, уместно ли президенту США требовать от иностранного правительства расследования в отношении политического оппонента внутри страны. Я ответил: "Не думаю, что это соответствует нашим ценностям". После этого сенатор задал несколько вопросов, касающихся Украины и отзыва посла Йовановича:

МЕНЕНДЕЗ: Что вы знали о теневой политике в отношении Украины, проводимой Руди Джулиани?

Салливан: Весной и летом этого года мне было известно о каком-либо участии г-на Джулиани в кампании против нашего посла в Украине.....

МЕНЕНДЕЗ: Вы знали, что за пределами Госдепартамента есть люди и силы, стремящиеся очернить посла Йовановича? Это верно?

Я был.

МЕНЕНДЕЗ: И добивался ее отстранения. Это правда?

Я был.

А вы знали, что мистер Джулиани был одним из этих людей?

Думаю, так и было. Да.

Меня также специально спросили, почему посол Йованович была отозвана. Как сообщила впоследствии газета New York Times, "давая показания под присягой и на камеру,... г-н Салливан... стал самым высокопоставленным чиновником, который публично подтвердил, что г-жа Йованович служила "восхитительно и достойно". Он также официально заявил, что, по его мнению, мистер Джулиани помогал координировать усилия по ее очернению". Далее "Таймс" отметила, что я сказал комитету, что посол Йованович "не сделала ничего плохого, но президент потерял к ней доверие". [Г-н Салливан добавил, что это прерогатива президента - отзывать дипломатов, которым, по его мнению, он больше не может доверять".

После этих вопросов и ответов оставшаяся часть слушаний была посвящена в большей степени вопросам политики США в отношении России - а таких важных тем было много, например, газопровод "Северный поток-2", контроль над вооружениями и несправедливо задержанные американцы - и в меньшей степени вопросам об Украине и отзыве посла Йовановича. Я заверил комитет, что буду "неустанно противостоять попыткам России вмешиваться в американские выборы, нарушать суверенитет Украины и Грузии и участвовать в злонамеренном поведении, которое снизило наши отношения до такого низкого уровня доверия".

После того как каждый сенатор получил возможность задать мне вопросы, слушания завершились. Грейс, вместе с моей семьей, многими коллегами и друзьями, все это время сидела позади меня. После слушаний мы с ней немного пообщались с теми сенаторами, которые остались до конца. Затем мы с Грейс вышли из зала слушаний, расположенного на четвертом этаже здания сената Дирксена. Как только мы оказались в коридоре, к нам сразу же подошли представители российских государственных СМИ - "Спутник" и Russia Today, - которые хотели взять у нас интервью. Мы вежливо отказались, но заученно улыбнулись друг другу - молчаливое признание того, что наша жизнь вступит в новую фазу, если мне посчастливится быть утвержденным на должность посла.