Midnight in Moscow

25 марта Путин впервые объявил о пандемической изоляции в России, но сделал это контрпродуктивно, по крайней мере, с точки зрения попыток остановить распространение вируса. Видимо, не желая доносить до российской общественности жесткий сигнал, Путин заявил, что неделя, начинающаяся 30 марта, будет общенациональным оплачиваемым "праздником для трудящихся". Пользуясь хорошей весенней погодой после суровой русской зимы, многие россияне, что неудивительно, начали пользоваться "праздником" в выходные перед 30 марта, отмечая вместе и собираясь большими группами. Местным властям оставалось только донести серьезную информацию о здоровье и издать распоряжения, не слишком приятные для населения. 29 марта мэр Собянин издал указ о невыезде в Москве, который начнет действовать со следующего дня - первого дня путинских "каникул". 30 марта многие региональные и местные чиновники по всей России издали распоряжения, подобные распоряжению мэра Собянина. В тот же день Кремль закрыл границы страны. К 3 апреля в стране был введен "режим самоизоляции".

Я знал, что российское правительство серьезно, по крайней мере на первых порах, настроено на то, чтобы справиться с пандемией, несмотря на предыдущее сдержанное заявление Путина 25 марта, потому что, помимо объявления "праздника", он также сказал, что обещанный референдум по предложенным Кремлем поправкам к конституции - вопрос, имеющий для него огромное значение, - будет отложен. Общенародное голосование было назначено на 22 апреля, но будет отложено. Меня также интересовало, как пандемия повлияет на другое событие, имеющее для Путина исключительное значение, - Парад Победы, который должен был состояться 9 мая. Если бы Путин отложил это важное событие, это подчеркнуло бы серьезность его мер в связи с пандемией.

В любом случае, в представительстве США в России мы не ждали указаний от российского правительства, чтобы принять меры в ответ на пандемию "Ковид-19". К тому времени, когда я вернулся из Екатеринбурга в ночь на 16 марта, в посольстве были изменены графики работы и скорректированы операции, чтобы обеспечить максимально возможную социальную дистанцию. Но мы не могли просто запретить телеработу и приказать всем оставаться дома. Очень большой процент американцев, работающих в посольстве, также жили на территории комплекса, многие - со своими семьями. Таким образом, территория посольства была и домом, и работой, и всем нужен был доступ на первый этаж канцелярии, чтобы посещать магазин и почтовое отделение. Мы закрыли паб в канцелярии, "У дяди Сэма", но оставили открытыми тренажерный зал и бассейн, ограничив количество людей, которые могли пользоваться ими одновременно. Следуя примеру НБА и НХЛ, мы попытались создать свой собственный "пузырь" на территории посольства. Мы максимально ограничили вход для людей, не принадлежащих к нашему сообществу.

Я продолжал жить в Спасо-Хаус и приходить в посольство каждое утро. Наша работа должна была продолжаться: посольство нужно было охранять, обслуживать его системы и оборудование, а Вашингтон должен был знать из наших репортажей, что происходит в России. Мы разогнали большинство охранников-морпехов из их комнат в Доме морского пехотинца в посольстве в небольшие группы в других незанятых жилых помещениях на территории комплекса, чтобы ни один морпех не мог заразить весь отряд и посеять хаос в нашей безопасности. Помимо защиты посольства, морские пехотинцы также оказывали неоценимые неофициальные услуги нашему сообществу во время пандемии: от организации мероприятий для детей в посольстве до предоставления своего парикмахерского кресла в Доме морского пехотинца для стрижки старшему сержанту Квинтону Слоану, который, помимо того что был морским пехотинцем, обладал талантом парикмахера (по крайней мере, по стандартам USMC). Обычная парикмахерская на территории комплекса с русскими стилистами была закрыта во время пандемии.