Мифы и общество Древней Ирландии

Стоит также отметить вариацию значений др.-ирл. nél: от основного значения «облако» до «экстаз (sic!), обморок, оцепенение, смерть». Такой разброс значений связан с тем, что nél – это довольно позднее заимствование из бриттского (вал. niwl, ср.-валл. nifwl), где это слово, в свою очередь, происходит от лат. nūbilus ‘облако, замешательство, помрачение рассудка’920. Сила заклинаний и чар связывается с облаками в средневековой ирландской аллитерационной поэме из предания «Осада Друйм Давгаре», авторство которой приписывается друиду Мог Руту: “Ferim brict a nirt nēl” («Я творю заклинание, его сила из облака»)921. Боян же в первых строках «Слова» взлетает к облакам в форме орла (шизъıмъ орломъ подъ облакъı). Превращение Бояна в орла не противоречит шаманскому полету мысли Бояна, упомянутому далее в «Слове».

Типологическое и функциональное сходство между др.-ирл. druí и др.-рус. вѣщiи, на которое мы указали, может быть дополнено этимологическим аргументом. Мы уже упоминали одну из наиболее общепринятых этимологий общекельт. *dru-wids. Др.-рус. вѣщiи, вероятно, семантически отражало феномен, близкий к кельт. *dru-wids. Вѣщiи – причастие настоящего времени от др.-рус. вѣсти ‘знать’ (совершенный вид) (< общеслав. *vědti), производного от и.-е. основы *ue̯id- ‘знать, видеть, замечать’. Таким образом, вѣщiи, изначально причастие, происходящее от глагола совершенного вида, обозначало личность, обладающую трансцендентным знанием. Другой знаменитый вѣщiи древнерусской летописной традиции – великий князь киевский Олег (ум. ок. 912) скандинавского происхождения (др.-исл. Helgi ‘святой, целитель?’ близко по значению др.-рус. вѣщiи)922. Великий князь Всеслав полоцкий и киевский (1030—1101) также упоминается как вѣщiи в «Слове» (вѢща душа), когда речь идет о его способности оборачиваться волком.

Вещий Боян назван в «Слове» «Велесовым внуком» (вѢщей Бояне, Велесовь внуче). Этот теоним связан с другой кельто-славянской мифопоэтической и лингвистической параллелью, отмеченной еще Р. Якобсоном923. Велес – это теоним с двумя составляющими: и. -е. корнем *(H)w-el- ‘взгляд, понимание, предвидение, внимание’ + os- , es-924. Первый корень играет важную роль в кельтской религиозной терминологии как в теонимах, так и в поэтических терминах. К нему восходят гал. uelet- ‘провидец, поэт’925; огам. VELITAS (род. п.)926; др. -ирл. fili, род. п. filed (*uelēts / *ueletos) ‘поэт’. Важно отметить, что филиды в Древней Ирландии были официальными хранителями и учителями мифологической и псевдоисторической традиций, в которых сосуществовали и взаимно дополняли друг друга поэзия, прорицание и историческое знание. Термин fili, как мы уже упоминали, был часто синонимичен термину druí ‘друид’. Более того, в древнеирландском fel (< *uel) упоминается в словаре О’Даворена: fel ai ┐ seis, unde dicitur felmac .i. mac sesa ┐ mac uadh .i. aircetal («fel поэтическое вдохновение и смысл, unde dicitur felmac, то есть сын смысла и сын поэтического вдохновения, то есть поэзия»)927. Можно привести еще одну любопытную глоссу из древнеирландских законов, раскрывающую смысл термина fel: aní is feal laisin filid is seis no foircetal isin gnathbérla («как поэзия (feal) у филида, так смысл или учение в обычном языке»)928. Ученики друида Катбада названы в «Похищении быка из Куальнге» felmaic (iarmifoacht araile dia fhelmacaib do suidiu, «он спросил еще раз у своих учеников»)929. Термин felmac ‘сын fel’, как замечает Р. Якобсон, соответствует древнерусской формуле Велесовь внуче в «Слове». В то же время ирландский термин более многозначен, он может обозначать поэзию как таковую, учеников поэтов / друидов и никогда зрелого, ученого поэта, подобного русскому Бояну.

Более того, Волос / Велес в других древнерусских источниках связывается с волхвами и особыми поэтическими / шаманскими обычаями. Согласно довольно позднему произведению, «Повести об основании Ярославля», основанному на гораздо более ранних письменных и устных источниках, особый волхв служил идолу Велеса на месте будущего Ярославля, принося жертвы дикими зверями, коровами и людьми на неугасимом огне. Повесть добавляет:

Сей волхв, яко пестун диавола, мудрствуя силою исконного врага, по исходищу воскурения жертвенного разумева и вся тайная, и глагола словеса приключшимся ту человецем, яко словеса сего Волоса930.

Интересно, что др.-рус. вѢщати (родств. вѢщiи) относится к словам из некоего оккультного источника, божественного или демонического. Сведения из «Повести об основании Ярославля» подтверждают ассоциации Волоса / Велеса с шамано-поэтической функцией в «Слове». Упоминание жреческой функции волхвов существенно для нашего сравнения института кельтских друидов и славянских волхвов.