Мифы и притчи классической древности

И с этими словами гости двинулись в путь и на другой день счастливо достигли города Пилоса. Прежде чем въехать в него, Телемах обратился с просьбой к своему другу: «Не рассердись на меня, если я не заеду сейчас в твой город; но ведь ты и сам знаешь, как я должен спешить со своим возвращением». Писистрат вполне понял желание своего друга и прямо провез его на морской берег к его кораблю. Здесь он распростился с ним.

«Спеши скорее отъехать, — сказал он, — ибо если отец узнает, что ты еще здесь, то он сам придет сюда и заставит тебя остаться».

Телемах послушался совета; спутники его быстро спустили корабль и сели на весла, сам же он оставался еще некоторое время на берегу, творя молитву своей покровительнице Афине. Как только он кончил ее и собирался войти уже на корабль, к нему поспешно приблизился какой-то человек и, простирая руки, стал молить его: «Ради богов и счастья всех твоих и твоего дома, помоги мне и возьми меня на свой корабль, ибо за мной гонятся враги мои, преследующие меня за убийство!»

Телемах охотно исполнил его просьбу и обещал ему позаботиться о нем, когда они прибудут в Итаку. Беглец, оказавшийся прорицателем Теоклименом, взошел на корабль, путники обрубили канаты, и корабль быстро двинулся вперед, подгоняемый попутным ветром.

На следующее утро Телемах уже пристал к берегу Итаки. Следуя совету Афины, он послал своих спутников ехать дальше до города, обещав на следующий день устроить для них пир в благодарность за поездку, а сам вылез на берег и отправился к жилищу Эвмея. Прежде, однако, он поручил своему лучшему другу, Пейрею, принять Теоклимена в своем доме и заботиться о нем, пока он сам не придет в город.

А. Цуччи. Возвращение Телемаха. XVIII в.

Тем временем Одиссей и пастух устроили в хижине завтрак, отправивши других работников пасти стада. И вот, когда они мирно сидели вдвоем, вкушая пищу, снаружи раздались чьи-то шаги, и собаки начали тихо ворчать.

«Наверно, — сказал Одиссей, — это идет друг или знакомый, потому что с чужими собаки поступают совсем иначе».

Едва успел он кончить свои слова, как дверь отворилась, и в хижину вошел Телемах. Пастух в восторге бросился навстречу своему господину и, проливая слезы, стал покрывать его лицо и руки поцелуями.

Одиссей хотел освободить место для вошедшего, но Телемах дружески сказал ему: «Продолжай сидеть, чужеземец! Для меня тут найдется место!» С этими словами он подсел к ним; пастух поставил на стол блюдо с жареным мясом, смешал в деревянных чашах вино, и все трое радостно принялись за еду, беседуя друг с другом. Затем Телемах спросил Эвмея, кто его гость, и тот передал ему басню, сочиненную Одиссеем.

«Он пришел в мое жилище, — закончил Эвмей свою речь, — а я передаю его в твои руки, делай с ним, что хочешь!»

«Нет, пусть лучше он останется у тебя здесь! — возразил Телемах. — Я не хочу, чтобы он попадался на глаза женихам; ведь они так хозяйничают в доме, что и более сильный муж ничего не мог бы сделать с ними».

Одиссей, услышав эти слова, выразил свое удивление, что женихи могли взять такую власть в чужом доме и могли творить в нем бесчинства. «Я предпочел бы умереть в своем собственном доме, чем видеть, как чужие люди распоряжаются в нем и делают все, что им придет на ум», — сказал он Телемаху.

С горечью ответил на это Телемах: «Я — единственный сын в доме и был еще ребенком, когда уехал отец мой. И вот злые люди со всех стран и с самой Итаки собрались в несметном количестве у нас и принуждают мою мать к браку. Она же не хочет выходить замуж и не может отказать им, и вот скоро весь дом и все добро мое будет расхищено ими».

Затем он обратился к свинопасу и ласково попросил его: «Сделай мне услугу, друг, и сходи скорее в город к моей матери Пенелопе. Скажи ей, что я вернулся, но сделай это, однако, так, чтобы никто из женихов не знал, где я нахожусь». Эвмей, исполняя его просьбу, схватил копье, надел на ноги сандалии и поспешил в город.

Как только Эвмей вышел из хижины, у ее порога показалась Афина Паллада в образе молодой стройной девушки. Видимая одному только Одиссею, она кивнула ему, и тот, поняв знак, сейчас же встал со своего места и вышел к ней.

«Теперь, Одиссей, — сказала она, — больше тебе нет нужды скрываться от своего сына. Вдвоем вы отравитесь в город и подготовите там погибель для всех женихов. Я сама буду во всем помогать вам, ибо и я горю желанием как можно скорее уничтожить этих смутьянов». Так сказала богиня и, дотронувшись своей палочкой до Одиссея, исчезла; ее прикосновение возвратило Одиссею его прежний геройский вид: на щеках его выступила опять краска, кожа расправилась, волосы покрыли голову и вместо рубища на плечах его вновь очутились хитон и мантия.

Когда Одиссей вошел в таком виде в хижину, Телемах окаменел от изумления, думая, что видит перед собою бога. «Чужеземец, — произнес он, — ты, верно, кто-нибудь из бессмертных, раз можешь так изменять свой вид! Позволь принести тебе жертву и пощади нас!»