Мифы и притчи классической древности

С этими словами свинопас вошел в залу; собака же, двадцать лет ждавшая своего господина, бессильно уронила свою голову и околела.

Войдя в залу, Эвмей смущенно огляделся кругом и, увидав, где сидит Телемах, схватил стул и сел за стол рядом с ним. Глашатай сейчас же поднес ему мяса и хлеба. Скоро вслед за ним вошел Одиссей и сел в дверях на пороге, прислонившись к богато украшенному косяку. Телемах, увидав его, взял из стоящей перед ним корзины хлеб и, прибавив мяса, передал все это свинопасу со словами: «Поди, мой друг, снеси эти дары чужеземцу и посоветуй ему откинуть стыд, неподобающий нищему. Пусть он обойдет женихов и попросит у них милостыни!» Одиссей последовал его совету и, умоляюще протягивая руку, стал просить подаяния, делая это так искусно, как будто бы он уже давно привык нищенствовать. Некоторые из женихов подавали ему, как вдруг кто-то из них спросил, откуда он явился. «Я уже видел этого малого, — сказал пастух Мелантей, — его привел сюда свинопас Эвмей».

«Мало было у нас своих проходимцев, тебе нужно было еще этого обжору привести сюда!» — гневно воскликнул Антиной, обратившись к Эвмею.

«Жестокий! — возразил тот. — Прорицателей, врачей, певцов, услаждающих нас своим искусством, приглашают все; нищего же никто не зовет, он приходит сам, но его за то и не выгоняют. И пока живы Телемах и Пенелопа, я уверен, что его не выгонят из этого дома».

Здесь Телемах прервал его. «Не трудись отвечать, — сказал он, — ведь ты знаешь дурную привычку этого мужа оскорблять других. Тебе же скажу, Антиной, что ты не имеешь права выгонять из моего дома этого чужеземца. Можешь дать ему сколько хочешь, не жалея моего добра! Но видно, ты предпочитаешь пожирать все сам, чем давать другим!»

«Глядите, как оскорбляет меня этот дерзкий мальчишка! — воскликнул Антиной. — Вот если бы каждый из женихов подал этому проходимцу такую милостыню, то, верно б, он месяца три не показывал своего носу в этот дом». И с этими словами он схватил скамейку для ног и с силой бросил ее в Одиссея.

Скамейка ударилась ему в правое плечо, но он даже не покачнулся и только тряхнул головой, недоброе замышляя в сердце своем. Затем он возвратился к порогу и, опустивши на землю кошель с подаянием, начал громко жаловаться на обиду, которую нанес ему Антиной. Но этот, все более распаляясь гневом, закричал на него: «Заткни себе глотку, странник, иначе тебя выбросят за порог вместе с твоей сумой!»

Эта грубость возмутила даже и женихов, так что один из них вскочил и гневно воскликнул Антиною: «Не хорошо поступаешь ты, Антиной! А ну, как этот странник какой-нибудь бог, принявший человеческий вид и странствующий среди людей?» Но это предостережение не подействовало на Антиноя. Телемах же молча глядел на оскорбления, которым подвергался его отец, и глубоко в сердце затаил свою месть и злобу.

Пенелопа, сидевшая в женской комнате, слышала все это через открытые двери. Почувствовав сострадание к чужеземцу, она незаметно позвала к себе свинопаса и поручила ему провести к ней нищего.

Эвмей передал ему желание Пенелопы, но тот ответил: «Как охотно рассказал бы я царице все, что я знаю об Одиссее! Но поведение женихов внушает мне опасение; поэтому пусть усмирит Пенелопа свое желание и подождет до тех пор, пока зайдет солнце».

Как ни хотелось Пенелопе поскорее увидать странника, но она согласилась, что слова Эвмея были разумны, и стала терпеливо ждать вечера.

Эвмей же возвратился в залу и тихо шепнул своему господину, что он уходит опять в свою хижину. Но, по просьбе Телемаха, он промедлил до вечера и только тогда ушел, обещав прийти на следующее утро.

Одиссей и Ир

Женихи были еще в сборе, когда в залу вошел хорошо известный во всем городе нищий Арней, или Ир, отличавшийся большим ростом, но почти совершенно бессильный. Он услышал от кого-то о новом нищем, появившемся во дворце, и явился, чтобы выгнать соперника оттуда.

«Прочь от дверей, старик! — крикнул он Одиссею, входя в залу. — Разве ты не видишь, как все делают мне знаки вышвырнуть тебя за порог?»

Мрачно взглянул на него Одиссей и сказал: «Порога хватит для нас обоих. А ты лучше не раздражай меня и не вызывай на драку, иначе плохо тебе придется».

С громким смехом окружили женихи споривших, а Антиной воскликнул: «Знаете что, друзья! Видите там козьи желудки, жарящиеся на угольях; мы назначим их в виде приза тому из вас, кто окажется победителем! Кроме того, на будущее время ни один нищий, кроме победителя, не будет вступать в этот дом!»

Всем понравилась эта речь; только Одиссей колебался некоторое время, думая, что за этим предложением кроется какая-нибудь хитрость. Чтобы обезопасить себя, он потребовал от женихов обещание не помогать во время борьбы его противнику. Те сейчас же исполнили его желание, а Телемах, кроме того, сказал: «Я здесь хозяин, и всякий, кто нанесет тебе обиду, тем самым оскорбит меня».