Мифы и притчи классической древности

Служанка Эвриклея омывает ноги нищего и узнает в нем своего хозяина — Одиссея. Терракотовая плита. Ок. 450 г. до н. э.

«Это предзнаменование может иметь только одно значение, — ответил нищий. — Твой Одиссей вернется и не оставит в живых ни одного жениха».

Но Пенелопа сказала со вздохом: «Нельзя верить всяким снам. А завтра наступит ужасный день, который разлучит меня с домом Одиссея, ибо завтра я хочу назначить состязание. Мой супруг иногда ставил друг за другом двенадцать жердей с кольцами и пускал из своего лука стрелу так, что она пролетала сквозь все двенадцать колец. И вот, кто из женихов сумеет натянуть Одиссеев лук, который я все еще сохраняю, за тем я и пойду».

«Сделай так, царица, — сказал Одиссей, — ибо, поистине, прежде чем кто-либо из них сумеет сделать это, Одиссей вернется в свой дом».

Так сказал он, и царица, вздыхая, простилась с ним. Пенелопа отправилась в свою комнату, а Одиссей пошел в сени, где ему было приготовлено ложе.

Состязание в стрельбе

На другое утро женихи опять собрались во дворец. Были зарезаны и зажарены животные, слуги смешали вино, Мелантей разлил его по чашам, и пир начался.

Одиссея Телемах умышленно посадил около самого порога и поставил перед ним плохой стол. При этом он громко сказал, обращаясь к нему: «Спокойно наслаждайся здесь пищей, старик, никому не посоветовал бы я оскорблять тебя».

Антиной обещал своим друзьям не задевать более чужеземца, так как он заметил, что тот находится под покровительством Зевса, и сначала все шло мирно. Но Афина Паллада продолжала подзадоривать женихов, и скоро поднялся один из них Ктезипп, глупый и упрямый человек с острова Зама.

«Смотрите, друзья! — высокомерно сказал он. — Я хочу сделать еще один подарок чужеземцу». И с этими словами он схватил с блюда кость и сильной рукой швырнул ее в нищего. Но тот быстро пригнул голову, и кость, пролетевши над ним, ударилась в стену.

Тогда вскочил Телемах и гневно крикнул обидчику: «Счастье твое, что ты не попал в чужеземца; случись это иначе, торчало бы теперь в твоей груди вот это копье. И если кто-либо позволит себе оскорбить кого-нибудь в моем доме, то пусть он лучше сделает это со мной, чем с моими гостями».

Все удивились, услышав от него такую уверенную речь. Наконец, поднялся Агелай, сын Дамастра. «Телемах прав, — сказал он, — но он и его мать должны теперь окончательно сговориться друг с другом. Посоветуй же своей матери выбрать себе в мужья благороднейшего из нас, и тогда мы оставим тебя в покое!»

Телемах возразил на это: «Клянусь Зевсом, что я уже давно советую своей матери выбрать кого-нибудь из вас, но силой я никогда не выгоню ее из дома».

Как только Пенелопа из своей комнаты услышала эти слова, она сейчас же вскочила со своего места, взяла в руки медный ключ и поспешила в отдаленную комнату, где хранились доспехи Одиссея.

Среди всех других вещей там лежал также его лук и колчан со стрелами, который он получил в дар от одного лакедемонского гостя. Печаль проникла в ее сердце, когда она увидела все эти вещи, и, бросившись на стул, она залилась горькими слезами. Выплакав свое горе, она уложила в ящик лук и стрелы, и служанки понесли его следом за ней.

Так она вышла в залу к женихам и, сделав знак молчания, громко произнесла: «Вот, друзья мои, пусть попытается всякий из вас, кто хочет получить мою руку! Здесь — лук моего супруга; кто лучше всех натянет его и пропустит стрелу сквозь все двенадцать колец, находящихся на этих жердях, тот пусть и будет моим супругом».

Затем она приказала свинопасу передать женихам лук и стрелы. Со слезами на глазах повиновался ей Эвмей. Не мог также удержаться от слез другой служитель Одиссея, пастух Филотий, только что пригнавший во дворец быков на убой. Эти слезы рассердили Антиноя. «Глупые мужики, — начал ругаться он, — чего вы хнычете и только зря растравляете вашими глупыми слезами сердце королевы. Заткните вашу глотку или убирайтесь вон отсюда! Мы же, друзья, давайте приступим к трудному состязанию, ибо нелегко, думается мне, натянуть этот лук. Ведь среди нас нет ни одного человека, который был бы так же силен, как Одиссей».

Тогда встал Телемах и сказал, обращаясь к женихам: «Ну, друзья, вы вступаете в состязание за женщину, равной которой нет во всей Греции. Да, впрочем, вы и сами знаете ее, и мне нет нужды хвалить свою мать. Итак, без замедления приступим к делу! Я тоже хочу принять участие в вашей борьбе и, если мне удастся превзойти вас, то никто не смеет увести мать из моего дома».

С этими словами он вышел из залы и начал укреплять в земле жерди, прочно вколачивая их и уминая землю ногами; и все с удивлением смотрели, как ловко и быстро делал он все это. Затем он, вставши около порога, схватил лук и стал натягивать его; трижды пытался он, и трижды изменяла ему сила. Наконец, на четвертый раз, он уже почти натянул тетиву, но знак, данный ему в эту минуту отцом, остановил его.