Мифы и притчи классической древности

Роберт согласился, и его передали доброму и ученому руководителю, который должен был его воспитывать и учить. Однажды этот учитель хотел наказать Роберта за какие-то злые проказы и потребовал, чтобы мальчик оставил свои извращенные шалости. Не долго думая, Роберт вытащил нож из кармана и всадил его в бок своему учителю, который, обливаясь кровью, упал мертвым к его ногам. Роберт бросил на убитого книгу и воскликнул: «Возьми и науку свою! Отныне ни один монах и ни один священник не будет моим учителем!» С этих пор нельзя было найти никого, кто согласился бы воспитывать и обучать его, и волей-неволей пришлось предоставить его самому себе и дать ему идти своей собственной дорогой. А он отдавался злу, ничему хорошему ни у кого в мире не хотел учиться и поносил Бога и святую церковь. Когда священники во время обедни начинали петь в церкви, он засыпал им рты золой и песком, а, если, бывало, завидит, что кто-нибудь проникновенно и усердно молится, то ударял его по затылку, и молящийся стукался головой об пол. Всем доставалось от его злых шуток, и все проклинали его.

Наблюдая злодейские похождения своего сына и его извращенные развлечения, герцог проклинал день его рождения. Также и герцогиня была в постоянной печали по его поводу и однажды с такими словами обратилась к герцогу: «Наш сын уже в возрасте и крепко сложен. Не лучше ли было бы посвятить его в рыцари; он, может быть, тогда отказался бы от своих злых затей». Герцог согласился с этим. Роберту было тогда не более восемнадцати лет. На Троицу герцог собрал знатнейших баронов и дворян своей страны и призвал своего сына Роберта на это собрание. Испросив согласия присутствовавших, герцог сказал сыну: «Мой сын, Роберт, выслушай, что я скажу тебе по совету моих добрых друзей. Я решил посвятить тебя в рыцари, чтобы ты в обществе благородных людей усваивал рыцарские добродетели и отучался от своих старых привычек, которые не нравятся никому». На это Роберт ответил: «Отец, поступайте, как хотите. Мне же самому безразлично, каково мое положение, высокое или низкое. Я решил продолжать свои забавы и впредь не намерен поступать лучше, чем до сих пор поступал, а положение рыцаря меня мало занимает». С этими словами он покинул собрание и со всех ног пустился, как безумный, к церкви, где по случаю праздника было полно молящихся, и всех, кто попадался по дороге, бросал на землю. На следующий день после Троицы он был посвящен в рыцари. Затем герцог объявил турнир, и в нем принял также участие рыцарь Роберт, который никого не боялся, ни Бога, ни черта. Не успели начаться состязания, как рыцари один за другим стали падать на землю, так как Роберт Дьявол сражался, как лев, не щадя никого, и выбивал из седла всякого, кто встречался ему на пути. Одному он ломал руки, другому ноги, третьему шею. Никто из вступавших в борьбу с ним не уходил неотмеченным, и десять лошадей он заездил насмерть. Услышав об этом, герцог пришел в сильный гнев, сам явился на ристалище и велел немедленно под угрозой сурового наказания прекратить состязания. Но обезумевший Роберт и слушать не хотел отца, продолжая раздавать удары направо и налево, сваливая на землю лошадей и всадников, пока, наконец, за один только день не убил насмерть трех храбрейших рыцарей страны. Все присутствовавшие призывали его, желая остановить. Но все было напрасно. И только когда он увидел, что на ристалище уже больше ни одного человека не осталось и ни одного злодейства совершить нельзя, он пришпорил своего коня и ускакал в открытое поле, вглубь страны в поисках приключений. Там он собрал вокруг себя всевозможных бродяг и злодеев и зажил еще хуже, чем при дворе. Он похищал женщин и девушек, а мужчин убивал, и скоро во всей стране норманнов не было человека, который не был бы обижен им. Он опустошал церкви, грабил и разорял монастыри. Одна весть хуже другой приходила к герцогу о жизни Роберта в Нормандии. Одни говорили: «Ваш сын обесчестил мою жену». Другой жаловался: «Он дочерей моих похитил». Третий рассказывал: «Он мое добро увез». Четвертый доносил: «Он меня до полусмерти изранил». Со всех сторон стекался народ с жалобами на причиненные Робертом беды. Глубоко опечалился герцог, получая такие известия и проливая горючие слезы, молился: «Премудрый Боже! Я много раз обращался к Тебе с мольбой послать мне сына. Но вот теперь у меня есть сын, который причиняет мне столько горя, что я не знаю, как мне быть с ним. Поэтому я прибегаю к тебе, Всеблагой Боже, исцели мои душевные страдания и дай силу спасти моего сына от гибели!»

Опера «Роберт Дьявол». Гравюра